Квартира, которую я никогда не брошу. Это место, где я творю, упиваясь своим творчеством.
Люди могут меня найти практически везде. Я — в их поле зрения. Поэтому эта квартира остаётся для меня укрытием, убежищем. Есть десятки других мест, куда приходят, чтобы пообщается со мной. Пообщаться со мной взглядом.
Я вернулась в свой дом. Мобильный телефон предательски сообщает о том, что пропущено много вызовов — меня потеряли. Меня ищут. Что ж, радует, что я кому-то нужна. На сегодня (или это было вчера?!) у меня назначена встреча, надо бежать на выступление — меня ждут. Но я никуда не пойду. Сейчас не тот момент, когда я могу сидеть на стуле (лежать на полу, парить в воздухе, стоять без движений) и беззаботно вещать какие-нибудь мысли пришедшему народу. Поэтому остаётся только позвонить и предупредить о моём отсутствии. На меня разозлятся, на меня обидятся, на меня не станут больше приходить— какая мелочь. Мелочь в кошельке, мелочь в жизни.
Это был переломный момент. Отказ от людей, которые меня ждали.
Я обвинила себя в слабости.
Потом меня простили. Я перенесла выступление. Было страшно, когда я поняла, что не иду в театр, что я не иду к своей сцене.
24. Сейчас, когда я освободила себя от всех дел, я могу вспомнить то, о чём не задумывалась уже много лет. Дела выползали на первый план, перекрывая всё ценное. И вот теперь, когда тебя нет, остались эти самые дела, совсем мне ненужные.
Вспоминая прошлое, понимаю, как много усилий и желаний было вложено хотя бы в одно такое выступление. Как я читала, жила на сцене, придумывала сумасшедших людей, чтобы на меня обратили внимание, любила этих героев. Как я хотела, чтобы ты тоже их любила.
А ты любила меня.
Ты могла разглядеть меня за масками моих персонажей. Ты всегда знала, где моё лицо.
Если бы ты видела, что стало с моим лицом, что во мне не осталось ни одного героя, что я забыла все их имена.
Сейчас меня приглашают так часто, как мне бы этого хотелось. Я знаю фигуры.
Я знаю фигуры.
Свои, чужие, фигуры тех, кем я могу быть. Меня хотят видеть и слышать. Даже эта квартира, которую я безмерно люблю, продукт моей известности. Могу ли я назвать себя известной? Я часто задаюсь этим вопросом. Меня не узнают на улицах.
Меня узнают на сцене.
Только сейчас я поняла, почему она так уверенно держится. Я слышу боль в её голосе, но внешне она безмятежна. Лишь изредка её брови поднимаются, лишь изредка она слабо улыбается мне.
— Вы играете в театре?
