Или они только что стали свидетелями безжалостного убийства?.. и каждый взгляд пытается осудить меня? Неужели я смогла совершить преступление на глазах у десятков людей? Странно, но это меня сейчас интересует меньше всего. Меня интересуешь ты. Твоё бесконечное отсутствие. «Бесконечное отсутствие»— для меня это пока просто словосочетание. Я не в состоянии оценить, принять значение этих двух слов. Мне страшно задумываться об этом смысле.
21. — Вы признаёте свою вину?
— Какую вину?
— Вы задушили человека.
— Задушила.
— Вы сожалеете о содеянном?
— Нет.
Тишина наполняет зал. Мой адвокат безнадёжно опускает голову, потом встаёт и просит перерыв. Адвокат — безмерно умная женщина, любящая меня. Она слишком сильна, чтобы показывать своё волнение, но сейчас она ходит взад и вперёд по коридору. Я молча наблюдаю за ней. Она понимает, что просить меня врать — бесполезно. А ещё она намного чётче, чем я, понимает, что мне грозит.
Перерыв заканчивается. Мы не обменялись с ней ни словом — мы и так понимаем друг друга. Снова заходим в зал суда. Адвокат ведет дискуссию с судьёй, а я даже не слушаю, не улавливаю суть их разговора. Странно, но мне больше не задают никаких вопросов, меня просят выйти. Я радуюсь, что мне не приходится врать, что-то придумывать и как-то себя оправдывать. Я сижу в коридоре. Я совсем не волнуюсь. От скуки начинаю читать вывески о преступниках и узнаю, что разыскивается некий Виктор, убивший трёх женщин, некий Юрий, некий Владислав.
Если сейчас я убегу, я тоже, наверное, буду разыскиваться. И буду висеть на этой доске. Но убегать мне никуда не хочется. Эти разбирательства. Эта формальность. Скучно.
Адвокат возвращается ко мне, устало садится рядом и со слабой улыбкой произносит:
— 107-аяnote 1.
По тому, как она это сказала, я понимаю, что данный приговор— самое лучшее из того,
'
что могло бы быть. Я благодарю её, но даже не интересуюсь, что означает эта статья, осознавая, что у меня впереди полно свободного времени, за которое я смогу выучить наизусть не только Уголовный кодекс, но и ещё большое количество полезной литературы.
22. Двери закрываются. Моя станция остаётся за дверями. Или не моя? Я всё прослушала.
— Вы ненормальная,— говорю я.— Возможно.
РЕАЛЬНОСТЬ
23. Вернулась в свой дом— в однокомнатную квартиру у самой крыши с частично стеклянным потолком (мечта идиота), сквозь который видны звёзды и космическая бесконечность. Правда, сейчас, летом, когда солнце в зените, бывает слишком душно, так как лучи попадают прямо в комнату.
