Кладбище | страница 2
— Когда она умерла, ей было двадцать пять… всего-то навсего…
И потом мишкиным голосом:
— Чокнутый ты какой-то…
Старик — лохматый, небритый и неопрятный — вышел из-за деревьев, посмотрел мальчикам вслед и сел на гранитный камень.
— Пашка-Пашка-Пашка, — пробормотал он вслед за эхом, — Ну, и что скажете? Как вам это нравится?
И он удивленно покачал головой.
Это был небольшой провинциальный городок выглядевший летом весьма уютно, несмотря на облупившуюся со стен домов штукатурку и грязные улицы. Сейчас городок утопал в зелени и солнечных лучах, и в этих красках разруха выглядела даже живописно.
Павлик и Мишка шли с пруда. Мокрые и счастливые.
— Давай зайдем в тот магазин, — предложил Мишка.
— Ты ж говорил, что тебя мать убьет, — Павлик посмотрел на часы, — Уже седьмой час…
— Она меня и так убьет! — махнул рукой Мишка, — Пошли… по быстрому? Я тебе покажу какой мне нравится.
Они припустили по улице бегом, смеясь, пихаясь и лупя друг друга по спине скрученными майками. Выбежали на центральную, довольно широкую улицу, выложенную брусчаткой, где дома были менее обшарпанными и украшенными яркими вывесками с рекламой.
Мальчики заскочили в стеклянную дверь одного из магазинчиков.
Магазинчик торговал спорттоварами. В одном углу его, выстроившись по росту, стояли велосипеды.
— Вот этот, — Мишка выбрал самый красивый, — Восемнадцать скоростей…
— Угу… — Павлик уважительно рассмотрел велосипед со всех сторон, — А мне больше этот нравится, — он указал на соседний, — У него колеса больше, их крутить легче…
Павлик ковырял ложкой в тарелке и смотрел в окно на то, как шелестят листья… слушал как ревет мотоцикл и как вдалеке ругается на кого-то старуха.
— Ба… а ба…
— Чего?
— А какое сегодня число?
— Десятое…
— Да… до осени еще далеко…
— Что, в школу захотелось?
— Не-а… А мне здесь придется в школу ходить?
— Здесь.
Бабушка повернулась к нему от плиты, кинула быстрый взгляд на маленькую согбенную фигурку и отвернулась.
— Вместе с дружком своим Мишкой учиться будешь, — добавила она.
— Ба… а вдруг в конце августа раз — и мама с папой приедут… как всегда… Я проснусь утром и услышу их голоса?
Бабушка не ответила. Она как-то сжалась вдруг у плиты, застыв с поднятой ложкой над шкворчащей сковородкой с картошкой.
И Павлик замолчал, и слезы капали в тарелку.
— Им не нужно приезжать, Павлик, они давно уже здесь. Разве ты не чувствуешь?..
— Чего?
Павлик приподнялся и взглянул бабушке в глаза. И не смог ничего разглядеть за влажной дымкой.