Да, он украл! Украл у богов огонь. Не себе, всем людям, чтобы могли выйти из того замкнутого круга, что называлось темным временем, седым веком первобытности. Он сумел, он наделил частицей божественного огня каждого человека, в каждую душу попала божественная икра, зажглась и понесла людям свет.
И вот как наказание, каждый день он обречён на вечные муки, и ни один человек не вправе прийти и освободить его, так как он страдает за всё человечество, что перешло на следующую ступень развития, вышло из животного царства… И он никогда не откажется от правды и веры в свой поступок, потому что он, Прометей, подарил людям огонь их душ.
Сознание плыло и мутилось, палящие лучи безжалостно терзали кожу, щипали веки, резали глаза. В голове стоял гул, как от сотен тысяч молотов. Это кипящая кровь бьёт в виски и молит о пощаде, о тени, и хоть о капле влаги… хотя бы капле…
Язык прилип к нёбу, почувствовал, что рот сможет открыть только порвав губы, содрав кожу… Но не сжалится немилосердное солнце, не пошлёт небо дождя. В этом месте никогда нет дождя, он прикован на краю мира, здесь даже пустынные кусты не растут, только камни и песок, что так же молят о влаге, как и он.
Упрямы боги, но есть люди, что не оступятся от своих слов и поступков, даже на смертном одре, на вечном одре.
Сердце ударило в грудь с такой яростью, что Прометей впервые для себя вылетел из забытья, ощущая ранее невиданное чувство, давно забытое.
Капли жизненной влаги стекали по лицу, он уже и забыл, как ощущается влага. Кожа яростно принялась впитывать в себя всё, что стекало по голове, по лицу, по длинным, выжженным локонам волос. Обоняние выхватило запах воды ещё раньше…
"Вода? Но откуда вода?"
Он заставил себя открыть глаза, тем более что смоченные веки позволили это сделать без сухого треска.
Перед глазами плыло, блики солнца играли на камнях вокруг. Чья-то могучая длань прикрыла глаза от солнца, позволяя увидеть перед собой фигуру… И это был не проклятый ворон. Боги? Нет, те никогда не снизойдут до него. Кто же? Смоченные губы попытались проронить хоть слово, но получился лишь сухой кашель.
— Не спеши, Прометей, — могучий голос рослого мужа, уверенный и дерзкий, разрезал пустоту, что длилась вот уже сколько десятилетий. — Не спеши. Позади вечность и вечность впереди.
Глаза теперь уже чётко и ясно выловили перед собой фигуру могучего, перевитого мышцами мужика в пятнистой шкуре-безрукавке. Он милосердно заслонял его от солнца своей могучей статью и, о счастье, поливал его с ног до головы самым драгоценным сокровищем, что есть на свете — водой!.. Широкий объёмный кожаный бурдюк изливал на пленника солнца капли за каплями.
