Его тело было холодным, а глаза открытыми. Глаза заволокло чернотой. Белок отступил, теряя позиции под натиском яда. Только радужная оболочка ещё отдавала оттенком зелёного, но и она со временем темнела, сливаясь с общим фоном.
По щекам Лилит текли слёзы. Безмолвные и тяжёлые, они достигали подбородка и обрушивались на холодную грудь. Мать разрывало на клочья при виде мучений младшего сына.
Пальцы девы коснулись предплечий, и под ладонями вспыхнул синий свет. Он потёк по пальцам и коснулся татуировок, пробуждая тотемы помимо воли обречённого хозяина. Крылья орла едва заметно шевельнулись, голова повернулась в сторону женщины. Орёл приоткрыл клюв и снова застыл. Тотем скорпиона поводил жалом и щёлкнул клешнёй. Пары ног медленно перебирали на месте, долго и тягуче, словно измазанные в мёде или клею. Низший тотем жаждал вырваться из незримых оков, но хозяин безмолвствовал, и энергии не давал.
Лилит убрала руку от горла и приложила обе к скорпиону. Синий поток усилился вдвое, впитываясь в очернённую татуировкой кожу и вокруг неё. Скорпион радостно помахал клешнями и исчез с предплечья, словно татуировщик в шесть лет Сергея забыл нанести рисунок на кожу. Теперь тотему хватало энергии, чтобы начать действовать.
Тёмновласая вернула руки к груди. Один из ногтей увеличился в размерах и стал не тупее новой бритвы. Неглубокий разрез вдоль ребра в районе сердца сына получился моментальным. Тяжело и неохотно кровь, капля за каплей потекла вдоль рёбер, под спину.
Лилит сделала второй разрез у себя на запястье, и быстрые капли потекли отпрыску на грудь. Красная кровь собралась небольшой лужицей и, против воли физических законов, потекла вверх, устремляясь к началу разреза. Едва кровь Лилит коснулась края, чёрная кровь потекла из Сергея интенсивнее.
Дева перестала дышать, слыша в полной тишине помещения морга стук собственного сердца и возобновляющийся стук сердца сына. Глаза вновь заволокло пеленой и пришлось задушить на корню вскрик от радости, что белые губы сына наливаются алым и понемногу светлеют открытые глаза.
Истерзанный разум Скорпиона пополнился памятью крови матери. Вновь гены отца, потомка богов, смешались с первой сотворённой. Рождённое и сотворённое смешалось в Скорпионе, переплетаясь с ядом Эмиссара. Маленький тотем судорожно активировал все резервы, меняя химический состав яда и разлагая на безопасные составляющие. Он боролся за тело изо всех сил.
За разум же боролся сам Скорпион.
