Половцы успели к городищу раньше. Стены города успели закрыть, но шестерым всадникам дорогу преградили сотни степняков. Сёма застыл в небе, осматриваясь, куда можно уйти дружине, чтобы переждать. Да только успеют ли уйти?
Но дружинники, словно и не собирались останавливаться, мчались прямо на степняков, не придерживая коней. В руках появились мечи. Ни копий, ни луков, ни щитов — выезжали из города налегке.
Сёма обогнал шестерых и приблизился к половцам. Те ржали, глядя на безумных. Руки и не думали доставать лук и стрел. Предводитель крикнул, что у русичей больше нет воинов, одни рабы и безумцы. Рабы прячутся за стенами городов, а безумцы ищут в поле смерть.
Половцы до последнего не верили, что одинокие русичи вклиняться и устроят сечу такими мизерными силами. Но с криками "ура!" те в первые же мгновения взяли по несколько жизней каждый. Мечи засвистели, начиная танец боя.
— Изрубить безумных в клочья! — Закричал половецкий командир.
Кони увязли в схватке, лишив манёвра. Попрыгав с сёдел, шестеро завертелись волчками на боле боя, каждый отходя друг от друга на приличное расстояние, чтобы ненароком не задеть соратника.
Сёма смотрел не отрываясь. Открыл ли волхв внутренние резервы или просто внушил непобедимость, но мастерство владения мечом и телом было на лицо. Шестеро двигались с поразительной быстрой, движения почти расплывались в воздухе. По ученику и учитель виден. Возможно, старый вестник богов и учил воеводу по молодости, а тот ближних. Эти были из тех, что не спешили за славой в Киев, а в родных стенах оставались при наставнике.
Битва продолжалась две трети часа. Лютая, злая, кровавая. Степнякам удалось посбивать шлемы у троих воинов, ранить двоих вскользь, да вонзить две стрелы в левую руку третьего — синяки и кровоподтёки не в счёт. А дружина, верная воеводе и старому волхву, замедлила темп, сберегая силы, но жизни отнимала по-прежнему. Битва шла, пока из двух с лишним сотен на конях не осталось и трети. Едва пал в битве командир, изрубленный воеводой, половцы бежали.
Шестеро застыли на поляне, глядя, как от стен города спешат гридни. Позже весть об этой победе достигнет и Киева. И монахи-летописцы отметят на бумаге, что "воевода Демьян Куденевич с пятерыми молодцами и божьей милостью сотни поганых от стен Переялавля отогнали". А вскоре достигнут ушей их другая весть, что "Демьян Куденевич один, да с Богом рать половецку побити". Но Сёма об этом уже не узнает. Он потерял нить сна, едва воевода лишил жизни командира…
