Священник новой веры поднял к небу здоровый золотой крест, инкрустированный драгоценными камнями, заорал, брызжа слюной:
— Ты борец? Да этот старик больший борец, чем ты!
Дружина снова поникла.
— Испытай его, великий княже, — процедил сквозь зубы старик с земли.
— Ведите быка. — Ровным голосом приказал Владимир, поглядывая на нетерпеливых степняков. Те начинали разогреваться недовольными выкриками. Ждать не любили.
Гридни стеганули коней к стенам Переяславля и через некоторое время смерды вели в четыре руки здорового чёрного быка. Глаза того были красны и размах рогов поражал.
— Победишь быка, выйдешь против степняка, — обронил воевода борцу.
— Не велика честь животину заломать. Почто тварь родову мучить? Не велит бог, кабы не обряд, — раскатисто обронил борец и скинул кольчугу, оставшись в рубахе, да закатав рукава.
— Так и скажи, что борец только на словах, — хмыкнул священник. — Может бог твой и слова твои подтвердит?
Борец лучезарно улыбнулся и подошёл к быку. Дружина расступилась, давая круг для боя. Смерды опустили верёвки и разбежались.
Бык вырвал копытом дёрн земли и ноздри выпустили тяжёлый воздух. Борец хлопнул в ладоши, растёр ладони и пошёл на быка. Дал бык резвый старт на жертву и Сёма едва не вскрикнул, когда рога почти что поддели мужика. Борец извернулся, обхватил одной рукой за рог быка, а другой рукой схватил за мохнатый бок. Рогатый застыл, затем взревел — в руке борца оказался кусок бока: кожа с мясом и обломки ребёр. Внутренности посыпались наружу. Жалобный вскрик копытного прокатился по округе, бык припал на колени и завалился в траву, истекая кровью. Борец обошёл быка, взял за рога и, шепча, вывернул шею, избавляя животное от мучения долгой смерти.
Борец повернулся к князю и бросил кусок мяса под ноги коню. Коника повело в сторону и гридням пришлось подскочить к Владимиру, чтобы удержать.
— Знатный борец, — обронил Владимир. — Иди и принеси нам победу.
— Не буду драться, — сухо обронил борец.
— Отчего же? — донеслось от воеводы.
— На кой мне за чужого бога жилы рвать? Нападут, буду биться, а пока стоят, чего мне в битву лезть?
— Так не за бога дерись, за князя своего, за землю родную. Переяславль отдадим, ещё придут. — Перебил отец борца. — Не те они уже, что при Святославе. Осерчали.
— Не буду драться, пока князь не поклянётся, что не заставит меня ни сейчас, ни когда клятву новому богу давать. Пусть позволит мне держаться старых устоев, — обронил борец.
