— И ты винишь в этом себя? — тихо спросил он. Мира захотела обернуться, но не смогла.
— А кого же еще? Я должна была понять, что ей становится хуже. Я же видела, что она все больше и больше уходит в себя, замыкается, отдаляется от родных. Я думала, что справлюсь, что вылечу ее, а вместо этого лишь билась головой об стену. Я должна была убедить ее родителей поступать так, как надо, чтобы помочь ей, но не смогла, не сумела. Как же я могу не винить себя?
— То есть тебя просто не слушали?
— Ну… Мира запнулась, понимая, что на самом деле это было не так. Не совсем так. — Я должна была заставить их выслушать. Но не смогла.
— Мира, если я правильно понимаю, ты делала все так, как надо. Ты не могла сделать то, что было свыше твоих сил.
— Это все не так, — тихо ответила она, поворачиваясь к нему. Алекс мягко гладил ее ладонь, и против своей воли Мира почувствовала, что начинает успокаиваться. Ей хотелось спорить, хотелось что-то доказать… но доказывать было нечего. — Не совсем так. Но… спасибо, Алекс. Мне надо было услышать это от кого-то.
— Не за что, — он небрежно поднес ее ладонь к губам и поцеловал. — Мне не нравится, когда ты грустишь.
— Откуда ты взялся, Алекс? — выдохнула она, зачарованная темным блеском его глаз. — Зачем ты говоришь со мной, смотришь на меня?
— А ты как думаешь? — тихо спросил он.
— Я не знаю… и мне от этого страшно.
— А вот бояться не надо, — прошептал он, осторожно прижимая ее к себе. Мира положила голову ему на грудь и замерла. — Только не бойся меня. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого, поверь мне.
Она молчала, и это молчание сильнее слов говорило: «Верю…»
Мире снился странный и красивый сон.
Они сидит перед большим зеркалом, разглядывая драгоценное колье на шее. На ней старинное платье с широкой юбкой и открытыми плечами, но почему-то оно кажется ей уместным, словно она носит такие всю жизнь. Волосы уложены в высокую прическу, и среди черных прядей сверкают драгоценности. А лицо в зеркале совсем юное, как будто ей семнадцать, а не двадцать семь.
«Анна будет ждать», — напомнила она себе, не имея, впрочем, ни малейшего понятия, кто она такая, эта Анна. В последний раз погладив пальцами колье, она вскочила.
— Лиз! — донесся до нее громкий голос, и Мира поняла, что это зовут ее. Распахнув дверь, она вихрем пролетела по длинному коридору и выскочила на лестницу.
— Уже иду!
Стоящий внизу мужчина обернулся, и Мира узнала Алекса. Засмеявшись, она торопливо сбежала по ступенькам и кинулась ему на шею, точно зная, что имеет на это право и, более того, не раз делала это в прошлом.
