— Я хочу быть свидетелем твоей жизни! А ты?
— Хорошо. То есть — да! Я тебя люблю, — никогда не умела бурно выражать восторг, визжать, подпрыгивать или бросаться на шею, поэтому позже Женька рассказывала друзьям, что совершенно не поняла моей спокойной реакции. Мне нужно было как-то это осмыслить. Кольца были самыми что ни на есть настоящими, обручальными, дорогущими, скорее всего. Девочкино во мне пищало, что такое кольцо хочется носить, не снимая.
И что произошло? Для меня, бывшей замужем в "нормальных", гетеросексуальных браках, этот вопрос был достаточно серьезным. Получается, что бы мы ни делали, как бы мы ни жили, все это — понарошку? Да, мы надели кольца на безымянные пальцы. Но могли ли они считаться обручальными? Впервые за историю моих однополых отношений мне стало действительно больно. Я не хочу играть в семью. Не хочу молча понимать, что все, что нас связывает — условность для общества, в котором мы живем. Что мы друг другу официально никто. Ни прав, ни защищенности. Сколько бы лет мы не прожили под одной крышей… Ни юридического ни морального признания не будет. Даже если мы поженимся в одной из стран, где однополые браки разрешены, в России это будет недействительно.
Я не любила своих мужей так, как Женьку. Не была ни настолько готова к браку раньше, ни настолько ответственна. Тем не менее, союз с мужчиной был законен и давал мне исключительно привилегии в социуме. Союз с женщиной…
Вообще, это же сидит в нас, девушках, это же на подкорке сознания розовыми нитками вышито: обряд, церемония, свадьба, замуж, кольца, торжественность клятв… И, будучи лесбиянкой, могу заметить, что нитки эти автоматически не исчезают в ту же секунду, как девушка перестает любить мужчин. Любовь, романтика, союз. Не "пожить вместе", а "семья". А что может быть важнее в женской судьбе, чем семья? В природе женщины — сохранять. И обреченные самоубеждения: ну пускай так, но ведь мы-то знаем, что мы — семья, — горьки и обидны. Многое в нашей жизни определяется самосознанием, как национальность, но гражданином той или иной страны меня делает официальное признание этого гражданства государством.
Мысль о том, что, живя с женщиной, я всегда буду на нелегальном положении, всегда… И все возможные липовые браки, "понарошные" свадьбы, которые устраивают для себя многие однополые пары, для меня были только печальной насмешкой над моими истинными желаниями. Если бы у меня была возможность издать закон, разрешающий однополые браки, то я бы установила возрастное ограничение — старше двадцати пяти лет, потому что к этому возрасту каждому гомосексуалу уже понятно, что его ориентация — это не временное заблуждение и не следствие сексуальных и эмоциональных экспериментов. И еще я бы установила срок в один год от момента подачи заявления до регистрации, что дало бы возможность проверить свои чувства. При этих условиях, я уверена, что количество разводов среди однополых пар было бы гораздо меньше, чем в гетеросексуальных.
