Селянка Алоизия Шпачкова, полагая, что это немцы напали на партизан и селашских добровольцев, схватила корзину, с которой часто ходила за еловыми шишками, и побежала в лес, на грохот выстрелов, чтобы посмотреть, что там происходит.
Но к месту разыгравшейся трагедии она подоспела слишком поздно. Она не видела, как мнимые партизаны, подосланные фашистским агентом Франтой Великим, довели селашских добровольцев до перекрестка лесных дорог на Бунч и усадили их на опушке большой поляны. Тот, кто всего тридцать минут назад переводил речь русского «партизана», снял с плеча немецкий автомат и начал объяснять селянам, как пользоваться этим оружием. Он же сообщил, что сейчас его товарищи принесут автоматы для всех добровольцев.
Неторопливой походкой к нему подошел высокий человек в кожаном пальто и шляпе, из которой торчало небольшое перо.
– Генук! – резко оборвал он своего товарища и, повернувшись к добровольцам, уже на чешском языке добавил: – Комедия окончена. Вы в руках гестапо!
В тот же миг они оба отскочили в сторону и вместе с другими провокаторами открыли огонь по сгрудившимся на земле селянам.
Ужас охватил безоружных людей. Немецкие пули косили их, опрокидывали наземь.
Франтишек Млынек и Иозеф Мошнярж, еще не задетые пулями, поднялись на ноги и бросились наутек. Мошнярж помчался к дороге, ведущей в деревню. Но и там в кювете уже засели в засаде немцы. Бедняга, обливаясь кровью, упал в подтаявший снег с простреленной головой.
А Млынек, метнувшийся в другую сторону, устремился к лесной чаще. Все свои силы вкладывал он в этот бешеный бег. Ветер свистел в ушах, пули звенели над головой. Но видимо, он родился под счастливой звездой – ни одна пуля не коснулась его. Франтишек Млынек, единственный из всех добровольцев Селаша, остался в живых. Он-то и поведал партизанам и местным жителям об этой трагедии.
Алоизия Шпачкова подошла к месту гибели односельчан, когда с ними все уже было покончено. Гестаповцы задержали ее неподалеку от окровавленных трупов. Фашисты не пожелали оставить в живых свидетельницу этой бойни. И хотя Алоизия Шпачкова говорила, что пришла в лес только за еловыми шишками, слезно молила о пощаде, ее не помиловали. Надругавшись над женщиной, гестаповцы зверски убили ее. Изуродованное, исколотое ножами тело несчастной нашли потом возле перекрестка лесных дорог. Это была двадцатая по счету жертва села Селаш.
После расстрела добровольцев убийцы ограбили мертвых. Они сняли со всех жертв часы, кольца, из карманов забрали деньги, не забыли выломать у мертвецов золотые зубы.
