Повести - Генрих Борисович Гофман

Занесло снегом Сальскую степь. Безмолвной пустыней раскинулась белая гладь. Окинь взглядом горизонт — ни одного дымка. Но и здесь прошла война. Словно ураганом повалены столбы, торчат из сугробов десятки стволов разбитых орудий, чернеют опаленные башни исковерканных танков.

Небо затянуто серой мглой, Низко над землей стелются рваные клочья облаков, высыпая в степь мириады снежинок.

По проселочной дороге в тыл ведут группу пленных. Это предатели. У самых обочин в белых меховых полушубках с автоматами наперевес идут конвоиры. Позади тащатся две лошади, впряженные в сани-розвальни.

Понуря головы, бредут люди, потерявшие честь. Они предали Родину, предали свой народ, пошли в услужение к фашистам. Тяжело переставляя ноги, идут вперемешку власовцы и полицаи, бургомистры и старосты — все те, кто не успел бежать с отступающим врагом.

Сильный, порывистый ветер с востока обжигает их физиономии. Снежная поземка хлещет в глаза. Их сцепленные руки втиснуты в рукава пальто и шинелей. Сутулясь, бочком, с трудом преодолевая порывы ветра, они идут по заснеженной степи.

А навстречу движутся войска, отстоявшие город на Волге, разгромившие окруженную армию фельдмаршала Паулюса. И сильнее леденящего ветра обжигают предателей гневные, полные презрения взгляды советских воинов. Они брезгливо морщатся, с ненавистью поглядывают на пленных.

Каждый раз, встречаясь с этими взглядами, пленные опускают глаза. Лишь один из них в синей шинели полицая гордо поднимает голову и, подставляя ветру усталое лицо, с волнением смотрит на советских воинов, погнавших врага от великой русской реки. Его тоскливые глаза слезятся. Редкая, пепельного цвета щетина покрывает подбородок и щеки. Взгляд полон отчаяния.

Вдруг, сорвав с головы рыжий лисий треух, он бросил его на землю, распахнув шинель, обнажал грудь и рванулся к конвоиру:

— Стреляйте. Не могу идти дальше. Не могу идти вместе с ними, — кивнул он на предателей. — Я — Карлов. Я летчик Карлов — командир эскадрильи штурмовиков.

— Зачем же стрелять, если ты летчик, — успокаивает его конвоир. — Придем на место — разберутся.