О суббота! | страница 10
Соломону Штейману, проработавшему много лет снабженцем на крупном заводе, великому мастеру обходных маневров, дипломатия достаточно надоела. Больше того, он заболевал тупой тоской, если кто-то начинал морочить ему мозги. От тех немногих людей, с которыми он теперь виделся, хотелось только прямых вопросов, только простых ответов.
«При чем тут Гуточка и ее анкета! — тоскливо подумал Моня. — Ведь ясно, что речь идет не о Гуточке, а о занимающем высокое положение Боре!»
И Моне захотелось на улицу, захотелось самому поехать на Привоз, самому выбрать для Клары ландыши, самому приторговать цыпленка, самому принести домой много картофеля.
— Зюня, сколько здесь картошки? Килограмма три?
— Пять!
— Тебя обвесили. Нет, ты не волнуйся, я заплачу за пять! Что ты ее разложил тут? Сложи обратно в портфель и неси на кухню — под раковиной стоит посылочный ящик. И поставь чайник на газ, если хочешь чаю.
— Ну, Моня? — Зюня помрачнел. — Это ведь не шутки!
— Ты насчет чего?
— Насчет Гриши.
— Насчет Гриши? А — что насчет Гриши? Ты что-то говорил насчет Гуточки, так Гуточке я написал.
— Моня, ты идешь на кухню? Принеси воды для ландышей, — попросила Клара.
— Иду, дорогая. Давай, Зюня, твой портфель, я высыплю наконец картошку!
— Я пойду с тобой. Ты шутишь, Моня, — сказал брат в темном коридоре, — а я шутить не имею права. Боря военный, и другой профессии у него нет. Леня уже в девятом классе, ты знаешь, какой он способный мальчик. Кто-нибудь из Штейманов был дипломатом?
— Ты думаешь, уже пора кому-нибудь быть?
— У мальчика мечта с седьмого класса! Он идет в школе на золотую медаль. И все может перевернуться. Я пришел для серьезного разговора, Моня!
— Высыпь наконец картошку, что ты с ней носишься? Вот ящик!
— Подожди, выслушай меня. Я пришел просить тебя оставить все так, как было последние пятьдесят шесть лет. Пятьдесят шесть лет у тебя был один брат и у меня был один брат. Я не спал всю ночь, я думал, что нам делать.
— Ты думай, что тебе делать, — пробормотал Моня, припертый к газовой плите.
— Подожди! Чем Гриша занимался эти пятьдесят шесть лет, ты знаешь? И я не знаю. А если мы спросим его, ты уверен, что он обо всем скажет правду?
«То, что Зюня говорит, вполне вероятно: Гришин приезд может каким-то образом усложнить жизнь детям…» — подумал Моня, но открывшаяся вчера возможность увидеться с Гришей уже слилась со всеми его чувствами, и отказаться от встречи он не мог.
— Ну, Моня?
— Что — ну? Я не знаю, чего ты от меня хочешь!..