— Ничего нет, кроме перочинного ножика. Они покрутили в пальцах мой ножик, признали его безобидным и отдали.
— Пройдёмте с нами! — сурово приказал второй патрульный, увешанный с ног до головы оружием и рожками с патронами.
Взяв в кольцо, они повели меня в комендатуру. Там со мной разговаривал какой-то худой полковник в зелёном кепи с длинным козырьком. Я, сидя на стуле возле стенки кабинетика, рассказал ему откровенно, как попал в Грозный, как меня выкрали возле магазина, как убил похитителей в доме на окраине города. Туда сразу же были посланы солдаты. Они привезли трупы бородачей, небрежно, как мешки, выгрузили из машины и бросили у крыльца комендатуры. При мне майор наклонился к каждому, осматривая несовместимые с жизнью раны чеченцев. Недоумение у него вызвала прорезанная шея у того, кто был в белой рубашке.
— А этого как ты замочил? — спросил он.
Я показал складишок. Майор взял моё оружие, подбросил в руке. В его глазах сквозило неверие. Таким ножичком можно только в зубах ковыряться, вероятно, подумал он. Я швырнул свой перочинный ножичек в деревянную дверь комендатуры. Лезвие пробило доску. Полковник молодо прыгнул на крыльцо, покраснев, вытащил складишок, подал мне и сказал:
— Тебя надо представлять к ордену. Таких матёрых волков завалил!
На следующий день меня тайно на самолёте вывезли в Москву, там снова долго допрашивали, потом, выдав новый паспорт, отправили служить в десантную дивизию. После учебки я вновь оказался в Чечне. Рассказывать об этом не хочется. Война есть война. Они убивали нас, мы убивали их. Когда мой срок службы закончился, я отказался от контракта и вернулся домой с желанием начать новую жизнь, Устроился в кафе поваром. Сперва, конечно, в белом колпаке и фартуке готовил салаты, потом каши, супы, борщи, хотел уже перейти на торты. И тут как будто жизнь вспомнила о моей старой боевой профессии. Однажды зашёл по какому-то делу к хозяину нашего кафе. А там амбал под два метра высотой в чёрном кожане размазывал моего шефа по стенке, хлопая кулаками в грудь, в лицо. Я мгновенно ощутил пустоту в себе, услышал жёсткий голос и перестал принадлежать себе. Когда приехала милиция, следователь осмотрел труп и только спросил: «Как ты умудрился завалить перочинным ножичком такого бычка?» «Такой же вопрос задал мне один майор в Чечне возле трупов трёх бандитов», — ответил я, складывая ножик. Следователь долго смотрел на меня, потом вздохнул, заставил подписать протокол и отпустил на все четыре стороны.
