1.
Католики встречали Рождество,
А мы с тобой хлебали мутный джин,
И мы ещё не знали, каково,
Но понимали, что не избежим…
Я мир застал за прерванным постом
И брал тебя в свидетели опять,
А после — сортировочным мостом
Я уходил в плюс-минус двадцать пять.
Была эпоха долгой, но прошла,
Молчанье смыло золото с неё,
И бремя перезрелого ствола
Мы разрядили дырками над Ё,
И я свою дыру унёс с собой,
А ты свою — обрамила в кольцо…
И в ту же ночь серебряная боль
Свинцовый клык всадила мне в лицо.
Оставив веру тем, кто вечно спит,
Оставив горечь тем, кто сладко пьет,
Одну реальность — тем, кто мает быт,
Другую — тем, кто пестует пейот,
Я уповал на волю лишь и явь,
И пробовал держаться на своих,
И боли говорил: «Иду на я —
Пусть выживет один из нас двоих.»
Но кто я — безымянный имярек!
Не мне спускать судьбу на тормозах!
И не берег ни чёрт, ни оберег,
И боги отвернули образа.
И я не ждал пощады от друзей,
И не просил подмоги у врагов,
Я видел цифру скомканных затей —
Восьмерку пик из девяти кругов.
И петь за здравье вслух уже не мог,
А пел лишь про себя за упокой,
И то, что стал я половиной бог,
Мне вышло боком и одной ногой,
А половина та, что Человек,
С привычной долей странно не мирясь,
Из средств подлунных строила ковчег,
Способный в этой грязи не погрязть…
И ты пришла: две капли на стакан —
Я этот факт в Аду не утаю.
И, если буду только сам не слишком пьян,
Все под присягой повторю в Раю,
Как, разделив полуторный диван,
Мы плавно зависали на краю,
И время пело, будто тетива:
«Нет в смерти счастья, срок тебе даю!»
* * *
Но рок — не слово, слог — не воробей,
Вульгарный стиль расплатой чреват, —
Я отдал всё от кроны до корней,
Я выдержал разгрузку в тыщу ватт.
Уж верно, на волне — как на волне,
Тем паче, под волной — как под волной!
Мой дух рождал трагедию извне,
Из музыки — не стой же под струной!
Крест на душе — и ни души окрест,
А боль сгибает копья, хоть рычи!
Я сел, уснул, но вовремя воскрес,
Когда пришли верховные врачи,
И я халаты их искрапил вдрызг,
Пытаясь отшутиться и пропасть,
И свой язык, как горький фильтр, грыз,
Улыбкой прикрывая волчью пасть.
Но кони понесли меня в пикет,
Песочным пульсом подсекая ритм.
Я не молился, я блевал в пакет
Коричневым зерном неспетых рифм,
А может, это были просто сгустки фар
