; целые шаровидные кластеры превращались в беспокойные муравейники квантовых нанопроцессоров.
Новые виды, подвиды, гибриды. Жизнь стала обыденным явлением на космических просторах — даже многоклеточная жизнь! Клада содержала ДНК сотен тысяч инопланетных биосфер, непрестанно разрастаясь и обогащаясь видовым разнообразием. Но сама по себе разумная жизнь была уникальна. За все время Большого Скачка Кладе так и не довелось столкнуться с принципиально иной жизнью, наделенной разумом и сознанием собственной смертности — ключевым для формирования цивилизации качеством. Клада была совершенно одинока. И посему сохранение разума стало величайшей ценностью и главным девизом Клады: разум, это противящееся энтропии порождение ее близнеца-информации, должен стать самой могущественной силой во Вселенной, средоточием энергии, пред которой бессильны будут все остальные физические законы. Лишь разум способен воспрепятствовать тепловой смерти Вселенной, сразиться с волком, который явится из тьмы в неизмеримо далеком конце времен. Разумная жизнь была избрана судьбой и наделена предназначением.
И вдруг исследовательский зонд «Худжжайн»[7], размером не больше розового шипа, но куда более острый, исследуя окрестности маленького красного карлика, обнаружил миллион хабов, согревавшихся у последних тлеющих угольков умирающего светила. Когда византийский православный император из династии Палеологов получил первое донесение о встрече с передовыми отрядами движущихся с юга мусульманских полчищ, он сперва принял этих людей за приверженцев очередной еретической христианской секты. Сходную ошибку допустил и зонд «Худжжайн», но она была быстро исправлена. В памяти зонда в компактифицированном одиннадцатимерном виде хранилась вся история Клады, и сквозной поиск по ней привел зонд к откровению.
Там были Иные.
Шесть месяцев, потребовавшиеся флоту Сейдатрьи (один Сердцевинный мир, восемьдесят незавершенных хабов, двести двенадцать тысяч вспомогательных технологических и оборонных единиц), чтобы набрать сопоставимую со световой скорость, на которой начинают проявляться эффекты растяжения времени, Урожайная Луна и Благоухающий Кулабар провели в поисках на Анхизовом Ярусе[8]. Космический лифт, соединявший порталы Виртуальности, которые ничто состоящее из живой материи не может пересечь, с Ярусом Птеримонда — расположенным в самой нижней зоне повышенной гравитации безбрежным и пустынным океаном, — пронес звездных странников через сорок километров и четыре яруса, чтобы исторгнуть их внизу, в Небесном Порту Анхиза, в перевернутом городе, походившем одновременно на канделябр, морского ежа и кристаллическую жеоду, прикрепленную к небесам. Цеппелины и блимпы, сегментированные воздушные шары и стремительные глайдеры сновали по всей длине покрытой орнаментами и мозаиками башни, доставляя топливо, товары, полезные грузы и перевозя пассажиров. Десятью километрами ниже, над зонами перистых и дождевых облаков, гротескно топорщился и прихотливо ветвился жуткий лес Кайс — смертоносная, враждебная, подчиненная закону клыка и когтя экосистема, сформировавшаяся в течение миллионолетней истории Сердцевинного мира вокруг бренных останков космических жителей.
