— Это она?
— Да, она. — Ты так нежна со мной, нежна и чужда, подумала Благоухающий Кулабар. Но не так чужда, как Иерихонская Роза, представшая теперь в виде колонии утыканных щупальцами шаров, сложно соединенных какой-то марлеобразной сетью явно органического происхождения, бессильно замерших над частоколом крючковатых костяных лезвий Кайса. Дирижабль подстроил скорость под их нужды; Благоухающий Кулабар почувствовала, как ветер треплет ее длинные желтые волосы. Внезапный отчаянный рывок, все ощущения на миг будто вышибли из тела вместе с ее внутренностями, и захваты дирижабля цепко впились в сеть. Запах разлагающейся плоти шара возвратил четкость ощущениям Благоухающего Кулабара. Звук выходящего наружу газа, мягкий хлопок… еще один шар потерян, она может только следить за его жутким падением прямо в бесчисленные алчущие пасти леса. Урожайная Луна, лишенная в этом воплощении ног или колес, по самой своей нынешней природе не способна была коснуться твердой поверхности и продолжала описывать в небе ленивые круги.
— Ты все та же? — спросила Благоухающий Кулабар. Иерихонская Роза говорила с ней через радиомодуль в черепной коробке.
— Конечно.
Действительно, как глупа была Благоухающий Кулабар, вообразив, что игра Иерихонской Розы может завершиться так быстро и просто.
— Глубокое Синее Нечто обнаружило эту цель.
— Я на это надеялась. — Сегментированный шар снижался все быстрее. Даже невооруженным глазом Благоухающий Кулабар могла различить окровавленные мутовки и червеобразные извивающиеся плети, рыскавшие под усеянным хищными хоботками сводом лесного полога. На сей раз игра чуть было не окончилась. Счастье еще, что дирижабль оказался достаточно сообразителен, чтобы оценить всю тяжесть нависшей над ними угрозы.
— Что такое Кольцо Вертанди? — спросила Благоухающий Кулабар.
— Уцелевшая суперструна, — то есть субквантовый фрагмент первозданного огненного шара, сформировавшийся сразу после Большого Взрыва, уловленный в тиски космического расширения и растянутый ими до макроскопических, а затем и космологических масштабов. Такие суперструны встречались реже, чем фениксы и целомудренные девы. Излюбленными местами их обитания были внешние края галактик и пустоты меж этих звездных спиралей, где они достигали подчас длины в десятки и сотни световых лет. Во всей памяти Клады был зарегистрирован лишь один такой объект в пределах Галактики. До сегодняшнего дня. — Свернутая в петлю, — добавила Иерихонская Роза. Благоухающий Кулабар и Урожайная Луна поняли ее с полуслова. Лишь рукою Врага — если у Врага вообще
