Всадники припустили во весь опор, они скакали в свое удовольствие, уверенные, что преследователям никогда не настигнуть их. Однако случилось то, чего никто не ожидал… Одолев какую-то часть пути, Угнюс почувствовал, как лошадь под ним стала вдруг уменьшаться. «Захирела, совсем как Довас…» — успел подумать он и бросил взгляд на Рамунаса и Аудрюса. Их ноги тоже волочились по траве, а лошадки сделались не больше барашков.
— Эй, мужики! — окликнул он. — Мы загнали коней! Давайте спешимся, пусть передохнут.
— Я и сам измотался, — признался Рамунас.
Стоило всадникам придержать лошадей и коснуться пятками земли, как те, весело заржав, прошмыгнули у них промеж ног и мелкой рысью поскакали в луга, где трава посочнее.
Наездники тоже проголодались и притомились. Солнце уже зашло, темнело. Дядин дом был совсем неподалеку. Под деревьями светлела крытая шифером крыша, подвывал Тутис… Рамунас зевнул и проговорил:
— Пора спать укладываться, а то эти злодеи завтра опять пустятся в погоню.
На этих словах как раз из темноты вынырнула повозка Диндериса. Отец спал, навалившись на руль, а сын посапывал носом, зажав в руке чудесную палочку, насылающую сновидения. Их лошаденки выглядели изнуренными и с трудом волокли ноги.
— Распрягите нас… — взмолилась одна из них, удушливо похрапывая.
Другая лошадка жалобно подрагивала губой и даже слова вымолвить не могла. Братья переглянулись — с чего тут начать? Рамунас, как более опытный, предупредил:
— Как только повозка остановится, они сразу проснутся…
— А мы сделаем так, — сказал Угнюс, — ты распрягай осторожно лошадок, а мы будем тем временем толкать повозку.
Они так и сделали. Рамунас распряг лошадей, отвел их к пруду напиться, а братья толкали дальше повозку с Диндерисами, пока она не начала катиться под гору. Заметив внизу поблескивающее в лунном свете болотце, Угнюс крикнул брату:
— Отпускаем!
Аудрюс только-только успел выхватить из рук Дарюса палку-путешественницу. Угнюс обернулся — откуда сочится свет? Рамунас, чертов малец, напоил лошадей и теперь вздумал покурить. Бросил в пруд спичку, и тот полыхнул пламенем…
— Чепуха! — отозвался Рамунас. — Скорее прячьте свою палку! Это солнце бьет в глаза!..
Братья написали друг другу, но их письма опять разминулись. Угнюс, наверное, сейчас читает письмо Аудрюса, а тот только что вскрыл врученную ему грамоту от брата.
Угнюс — Аудрюсу
… Потихоньку-помаленьку привыкаю, ведь даже собака, как говорят, привыкает к своей цепи.
