— Если бы я слышал только это! — застонал Хьюго.
— Ах! — сразу просиял доктор Себастьян. — Ваш слух острее нормального? Но ведь я говорил, что у вас экстраординарный слуховой аппарат! Стоило мне только сделать небольшой надрез, вычистить твердой рукой кое-какие чужеродные вещества… По-видимому, у вас был замечательный спортивный сезон?
— Мой сезон еще будет в аду. — Хьюго не отдавал себе отчета, что этой фразой воздает должное одному французскому поэту.
— Я сильно сконфужен, — с раздражением, нетерпеливо продолжал доктор. — Я сделал для вас гораздо больше того, на что вы рассчитывали, и вот награда: вы приходите ко мне и пытаетесь меня придушить. Думаю, вам следует объясниться, мистер Плейс.
— Мне следует сделать с вами кое-что похуже, — отвечал Хьюго. — Где вы учились медицине — в Конго?
Доктор Себастьян в ответ на оскорбление вытянулся в полный рост.
— Корнеллский университет, медицинский факультет, — с достоинством парировал он. — Так вот, если вы только скажете мне…
— Скажу, скажу, — повторил за ним Хьюго, расхаживая взад и вперед по комнате.
В старом доме потрескивали доски пола; Хьюго казалось, что в ухе у него раздаются крики тысяч морских чаек.
— Прежде всего, — снова начал доктор Себастьян, — что вы от меня хотите?
— Я хочу, чтобы вы вернули мое ухо в прежнее состояние, каким оно было до моего визита к вам!
— То есть вы хотите снова оглохнуть? — недоверчиво переспросил доктор.
— Совершенно верно.
— Дорогой мой, я не могу этого сделать. Это противоречит медицинской этике. Если только об этом узнают, меня лишат права заниматься врачебной практикой на всей территории Соединенных Штатов. Меня, выпускника Корнеллского университета…
— Мне наплевать, чего вы там выпускник. Вы это сделаете! В любом случае.
— По-моему, вы переутомились, мистер Плейс. — Доктор сел за стол, вытащил лист бумаги, взял в руки перо. — Ну а теперь попытайтесь спокойно, как и подобает воспитанным людям, по порядку изложить мне все ваши симптомы…
Хьюго все еще ходил взад и вперед по комнате, стараясь быть спокойным и воспитанным. Где-то в глубине души у него сохранилось уважение к врачам. — Все началось с того, что я стал слышать условные сигналы, подаваемые командой противника.
Доктор одобрительно кивал, что-то быстро записывая.
— Во время совещания.
— Что такое совещание?
Хьюго объяснил как мог, что такое совещание игроков на поле.
— И заметьте — это на расстоянии пятнадцати ярдов: они перешептываются, а шестьдесят тысяч болельщиков при этом вопят во всю силу своих легких.
