Элизабет только пожала плечами:
— Значит, так мне и надо. Я заслужила это. Не нужно было вести себя по-идиотски.
— Теперь ты сама говоришь какую-то ерунду.
Элизабет сердито сверкнула глазами:
— Помнишь, что я предложила тебе сразу же, как только ты здесь появилась? Оставь меня в покое и уходи к себе.
По Ти-Джей не двинулась с места.
— Послушай-ка, — продолжала Элизабет. — Ты ведь даже не представляешь себе, что это значит: быть такой, как я. У меня нет подружек. Мне приходится жить там, где мне не хочется, причем с теми людьми, которые меня совсем не понимают. Все ясно? Поэтому не надо делать вид, будто ты что-то поняла и способна сделать мою жизнь хоть чуточку получше.
— Ты несешь полную чушь, — спокойно сообщила Ти-Джей.
— Что?
— Ты сама себе противоречишь. Сначала хочешь казаться такой крутышкой, а потом оказывается, что все это время ты просто пряталась у меня в сарае.
— Ты полагаешь, что я не ушла бы при первой возможности? Но ночью тут полным-полно разных сов, кошек, а днем летают ястребы, бегают собаки и — опять же! — кошки. Я пыталась убежать отсюда несколько раз, и меня чуть было не съели заживо!
— И что? Ты думаешь, что ты одна на всем свете, кому стало страшно и кто страдает от одиночества? Может быть, тебе кажется, что вокруг меня бегают стаи мальчишек и девчонок, которым не терпится стать моими друзьями? Или ты считаешь, что я не тоскую по своей ферме и Огоньку?
— Ну, ты, по крайней мере, нормального роста.
— Да-да, конечно. Как будто мне от этого становится легче.
Элизабет внимательно посмотрела на девочку:
— И чего ты так старательно добиваешься?
— Господи, ну как же с тобой трудно иметь дело! — огрызнулась Ти-Джей. — Мне бы, по-хорошему, стоило заклеить тебе рот липкой лентой, засунуть в коробку с дырочками и отправить посылкой куда-нибудь подальше.
Элизабет округлила глаза, а потом широко улыбнулась.
— Вот это да!
— В каком смысле?
— Да ты начинаешь проявлять характер! Вот уж чего никак не ожидала…
Ти-Джей так и не поняла: радоваться ей или обижаться. Она еще не забыла про «маменькину и папенькину дочку».
— Прости, я не хотела. У меня вырвалось… — негромко произнесла Элизабет.
— Что я слышу? Похоже, ты извиняешься?
Элизабет продолжала так, словно и не слышала замечания Ти-Джей:
— У меня сложилось такое впечатление, что о тебя можно вытирать ноги, а ты все равно будешь это терпеть. Причем от всех сразу.
— Ничего подобного. Просто я привыкла приспосабливаться.
— Даже к тому, что тебе совершенно не нравится?
