Чувства переполняли Кэтрин. Теперь она во что бы то ни стало хотела рассказать ему о них. Она попыталась избавиться от скотча, но безуспешно. Но она упорно продолжала свои попытки. Я должна освободиться! Обязана!
А время стремительно бежало…
Ник говорил правду. Он никогда еще не встречал никого, похожего на Кэтрин. Она неповторима. Ее уникальность поразила его словно молния. Во всей вселенной она такая одна!
Она загадка, зашифрованная тайна, которую он мечтал бы разгадать. Ник готов был посвятить всю свою жизнь этому. Он хотел заниматься с ней любовью, хотел воплотить в жизнь все ее фантазии. Хотел помочь Кэтрин избавиться от демонов прошлого, которые захватили ее душу.
– Кэтрин, мы не должны, не имеем права умирать! – шептал он, предпринимая титанические усилия, чтобы избавиться от веревок, которыми их опутали.
Кэтрин наконец-то удалось содрать скотч с губ.
– Осталось не более трех минут, – выдохнула она. – Ник, ты как?
– Нормально, а ты?
– Более или менее. – Кэтрин пыталась зубами развязать веревку. – Только никак не удается узел перегрызть. – Эти подонки забрали мой нож.
Они забрали нож! Именно этого и опасался Ник.
– Ты в очках?
– Да.
– Видишь что-нибудь такое, что может нам пригодиться?
– Ой, – обрадовалась она. – Я же лампу разбила.
– Абажур, что ли?
– Ну да! У журнального столика полно осколков, надо только доползти туда. Самым большим осколком я поранила ногу. Он лежит на моем дневнике.
– На счет «три» ползем, – скомандовал Хант. – У нас осталось около трех минут. Считаю… Раз, два, три.
Они предприняли совместный рывок, Кэтрин застонала.
– Я не могу… мое колено…
– Забудь об этом! – приказал Ник. – Мы обязаны выбраться отсюда, иного выхода у нас нет! – Кэтрин молчала. Ник встревожился. – Кэтрин, ты что?
– Я думаю. У тебя есть часы?
– Нет, но я хорошо чувствую время. Думаю, у нас две с половиной минуты.
– Так мало! – вскрикнула Кэтрин.
– Если бы я сумел освободить руки и дотянуться до осколка… – Ник чувствовал, как глубоко и часто она дышит. Больше всего на свете он боялся сейчас за нее. Его сердце разрывалось от предчувствия скорого конца.
– Хьюдж! – крикнула вдруг Кэтрин. – Ко мне!
– Кэтрин, ты что? Он же на кухне.
– Он здесь, я знаю. Он прибежал и спрятался под диваном. Он даже скулил. Хьюдж, миленький, будь хорошим мальчиком. Ведь мы с тобой неплохо ладили! – Ее слова звучали как молитва. – Хьюдж, пожалуйста, принеси мне дневник!
– Кэтрин, этот пес никогда не отличался послушанием. Мы зря теряем время.
