Вдруг Хьюдж подал голос. Пес жалостно заскулил.
Гады, должно быть, они его ранили! Кэтрин дернулась…
Опять раздался уже знакомый голос:
– Меня нервирует эта собака. Уберите ее отсюда.
Кэтрин услышала за спиной какое-то движение.
– Пошевеливайтесь! – гаркнул главный.
– Я не хочу заходить на кухню, – ответил человек, который залепил Кэтрин рот. – Ведь там бомба. Лишний раз туда лучше не соваться.
Бомба? На кухне бомба?
– Ладно! Уговорил… Осталось семь минут, – согласился первый, – и все здесь взлетит на воздух. Нам лучше не задерживаться. Мы сейчас их получше свяжем, и они никуда не денутся. Хант вообще еле дышит. – Мужчина рассмеялся.
Вот оно что! Налетчикам известна его фамилия…
Значит, поняла Кэтрин, она права и это не простое ограбление. Стало быть, его заказали! А может, ее? А если обоих?
Выходит, кому-то стало известно, что она появится у Ханта. Кому?
Думай, Кэтрин, думай! – торопил ее внутренний голос. Осталось семь минут…
Кэтрин связали еще одной веревкой. От неудобной позы у нее затекли ноги, губы щипало из-за скотча. Налетчики еще раз затянули узлы и на Ханте, который, к ужасу Кэтрин, не подавал никаких признаков жизни уже в течение нескольких минут.
Затем их обоих усадили на пол спиной друг к другу в центре гостиной и обмотали шнуром. После чего незнакомцы в масках покинули дом.
Как только дверь за ними захлопнулась, Ник открыл глаза. Он стал энергично тереться губами о плечо и через несколько секунд смог содрать с них скотч.
– Кэтрин, – прошептал Хант, – я знаю, что ты не можешь говорить, но мне нужно тебе кое-что сказать. Именно сейчас, когда, возможно, другой возможности у меня уже не будет.
Кэтрин откинула голову назад и прикоснулась к его затылку, давая ему понять, что слушает внимательно.
– Кэтрин, я думаю, что мог бы полюбить тебя.
Даже если бы Кэтрин могла говорить, с ее губ не сорвалось бы ни единого слова. Она готова была услышать что угодно, но такого не ожидала.
Ник говорит о любви! Пусть даже в сослагательном наклонении, но он говорит о ней!
Ей захотелось крикнуть от радости, несмотря на то что смерть дышала им в спину.
В ее воображении всплыли фрагменты из досье Ника.
Она представила его ребенком, скучающим по родителям, которых он даже не помнил. Кэтрин представила, как он ходил в школу, как приходил домой. К ней явилось ощущение, что она всегда была с ним рядом, что они знакомы уже тысячу лет.
Неожиданно она поняла, что не сможет жить без него. Ник стал частью ее самой.
