— Поймите меня правильно: это невозможно… — я поднял руку, отметая возражения. — Вам захочется в туалет или станет дурно из-за духоты — и что тогда?
На глаза феи опять навернулись слезы — мгновенно, будто кто-то открыл кран. Р-раз, и огромные капли одна за другой текут по щекам.
— Да в чем же дело?! — я попытался вытеснить жалость раздражением, но преуспел лишь наполовину. — Неужели вам трудно побыть четыре часа одной?
— Трудно.
— Почему?!
— Я в вас влюблена.
Мари закрыла руками лицо и медленно опустилась на постель. Я с изумлением уставился на нее.
— Феи всегда влюбляются в своих спасителей, — объяснила Мари сквозь пальцы.
Я украдкой глянул на часы: до начала заседания оставалось двадцать пять минут. Ничего, возьму такси…
— Я сейчас пойду на конференцию… — (фея с надеждой отняла ладони от лица), — … один, — поспешно добавил я. — Но постараюсь вернуться побыстрее, и мы спокойно все обсудим.
Мари упала на постель и разрыдалась. Раздираемый жалостью и раздражением, я бросился прочь.
6. Дуэль
Поймать такси не удалось, в результате чего последние триста метров до Конгресс-Холла мне пришлось бежать. С трудом переводя дыхание, я ворвался в зал, отведенный нашей секции. Все было готово — ждали только меня, ибо я являлся председателем. Техник прицепил мне к лацкану микрофон, я объявил название первого доклада; заседание потекло по накатанной колее. Однако мысли мои витали далеко от уравнения Буссинеска, о котором толковал докладчик. Меня мучил более важный вопрос: а хватит ли фее еды? Насколько я помнил, у нее остались почти целый апельсин и пол-яблока — однако при ее аппетите…
Наконец наступил перерыв. Разговаривать ни с кем не хотелось — я отцепил микрофон и торопливо вышел в коридор. Кругом толпились участники других секций, из буфета высовывался хвост очереди… мои надежды на чашечку кофе увядали на глазах. Впрочем, на другом этаже очередь, возможно, меньше… я устремился к лифту.
Я поднялся на самый верх Конгресс-Холла — никого. Ни людей, ни буфета… похоже, этот этаж пустовал. Для верности я заглянул в одну из комнат — действительно, никого. Ладно, обойдусь без кофе. Я разочарованно повернулся и…
В полуметре от моего лица висел голый маленький человечек в блистающем шлеме. В руке он держал меч. Слившись в полупрозрачную пелену, за его спиной бешено работали крылья.
— Защищайся, презренный! — пронзительный голосок гулко раскатился по пустому коридору.
— Почему «презренный»? — удивился я.
