— Если я ухватилась за эту работу, вряд ли у меня достаточно средств, чтобы пользоваться услугами фирмы «Эддисон и Бонелли», не так ли? — Ей не приходило в голову, что он может вспомнить ее фамилию. Ведь Дайана и миссис Бонелли не вспомнили…
Он прикончил сандвич, внимательно изучая ее.
— Где моя мать вас отыскала? В Кэнон-Сити?
— Вы имеете в виду — в тюрьме? Где я была надзирателем или заключенным? — Она с облегчением рассмеялась. Он не вспомнил, кто она такая. — Мои дети наверняка посчитали бы, что я надзиратель.
— Дети?
— Я учительница. В первом классе. Потому и получила эту работу. — Она не стала говорить, что Дайана пожаловалась ей: братец доводит ее до белого каления. И что она с радостью ухватилась за возможность работать здесь.
— Вы преподаете в той же школе, что и Дайана?
— Да. Ваша мать уверена, что тот, кто справляется с шестилетними детьми, сможет справиться и с вами.
После того как она ехидно сравнила его с шестилетками, Николас Бонелли вообще перестал ее замечать, а значит, она смогла беспрепятственно внести его вещи в маленькую, но шикарную спальню на первом этаже рядом с кухней. Как рассказывала Дайана, их с Николасом бабушка упала с лошади, когда училась брать препятствия, и повредила ногу, и тогда комнату переоборудовали, сделав в ней специальные приспособления. Все кругом предупреждали бабушку, говорила Дайана, что у этой лошади скверный характер и ей нельзя доверять, но бабушка заупрямилась.
Уложив все вещи Николаса в шкаф, Рэйчел с шумом захлопнула дверцу. Бабушка Николаса явно передала ему по наследству свое упрямство. Размещая в ванной его туалетные принадлежности, Рэйчел посмотрела на себя в зеркало. Мистеру Бонелли предстоит обнаружить, что он не единственный, кто унаследовал гены упрямства.
В который уж раз Рэйчел обдумывала, как лучше подступиться к Николасу Бонелли. Никак нельзя упустить представившуюся возможность. Но сложность в том, что слишком уж он… мужчина. Ей было известно, что он хорош собой, умен, энергичен, что многое в нем привлекает внимание женщин. Но столь выраженной сексуальности она не ожидала. Даже оказавшись калекой, он излучал животный магнетизм, способный свести с ума любую женщину.
Кроме нее. Ей слишком нужен Николас Бонелли, поэтому она не может поддаваться физическому влечению. Рэйчел фыркнула. Пусть скажет ей за это спасибо.
Впрочем, благодарностью с его стороны и не пахло, когда он молчаливо наблюдал, как она убирает со стола остатки еды. Очистив тарелку, он с трудом выбрался на застекленную веранду и прилег на кушетку. Когда через несколько минут Рэйчел выглянула туда, он уже спал. Дайана говорила, что обезболивающие таблетки, которые он принимает, вызывают сонливость.
