— Ничего не вижу тутъ страннаго, сказалъ Свенъ.
— Такъ думала и лягушка, когда мухъ глотала. Кому что нравится, тому это никогда не кажется страннымъ. Кто ухаживаетъ за женою своего ближняго...
— Бенно!
— Ну что же? я твой старѣйшій другъ; если еще я стану держать свой языкъ за зубами, такъ ужъ послѣ этого стоитъ меня отдуть палками! Ты ухаживаешь за этою женщиной, и если пока не ухаживаешь за нею, то будешь ухаживать. Ужъ въ этомъ повѣрь мнѣ. Одно только желалъ бы я поселить въ твоей душѣ: будь осторожнѣе въ поведеніи твоемъ относительно мистрисъ Дургамъ. Ея мужъ не понимаетъ шутокъ, да и супруга его тоже. Это значить, что она въ такихъ уже лѣтгахъ, когда женщины — въ особенности же не совсѣмъ счастливыя въ супружествѣ, и можетъ бытъ именно по той причинѣ — рѣдко упускаютъ случай завязать интрижку. Онѣ понимаютъ, что сегодня онѣ еще прекрасны, а завтра красота уже пройдетъ, что сегодня онѣ еще молоды и весь міръ лежитъ у ихъ ногъ, а завтра и молодости не будетъ, и никто на нихъ взглянуть не захочетъ. Это сознаніе мучительно для нихъ. Если онѣ убѣждены, что еще имѣютъ право требовать чего-то отъ жизни — а какая женщина и вообще какой человѣкъ не воображаютъ себя кредиторами жизни хотя бы въ одномъ отношеніи? — то теперь въ двѣнадцатомъ, въ послѣднемъ часу молодости онѣ ждутъ, что жизнь непремѣнно исполнитъ ихъ требованія. Теперь вдругъ имъ приходитъ въ голову, что онѣ никогда не были оцѣнены по настоящимъ достоинствамъ и никогда ихъ не любили такъ, какъ онѣ того заслуживали. Въ двѣнадцатом часу своей молодости онѣ гораздо зорче посматриваютъ на мущинъ, не найдется ли между ними настоящаго повѣреннаго, который имѣетъ полномочіе выкупить всѣ векселя, данные жизни? И если имъ покажется, что обрѣтается такой кладъ, такъ онѣ въ ту же минуту, становятся равнодушны и къ мужу, и къ дѣтямъ, и къ семьѣ, и къ обществу, все имъ дѣлается нипочемъ, съ величайшимъ хладнокровіемъ онѣ выбрасываютъ за окно цѣлый обѣдъ за одинъ кусочекъ сахару, который имъ кажется такъ сладокъ, а въ большинствѣ случаевъ такъ горько отзывается. Ну а теперь я вижу, что слушая мою лекцію, ты отъ нетерпѣнія изъ кожи лѣзешь, и потому заключаю ее словами поэта: «Не соловей то былъ, а бѣдный чижикъ». Прощай, милый копчикъ, сегодня ты можешь показать, остры ли у тебя когти. Будь только акуратенъ и являйся во-вреМя. Мы отправляемся на парахъ, а возвращаемся на веслахъ. Me miserum! четверть двѣнадцатаго, какъ-разъ время являться на лекцію. Вотъ бѣда!
