— Эта песня длится целый час. Если ты попытаешься сыграть ее всю, у нас не останется пара.
— В песне говорится сущая правда, — ухмыльнулся машинист. — Та девчонка посвятила меня в тайны любви.
— Расскажи, как это было.
— Нет, для этого пришлось бы пропеть две сотни куплетов.
— Хотелось бы с ней познакомиться, — грубовато пошутил Чак и покачал головой, глядя на смеющегося машиниста.
— Ну, если учесть, как на тебя смотрела та римлянка, тебе самому предстоит узнать все секреты любви, а судя по твоим глазам, ждать осталось недолго.
— Мы с ней едва знакомы, — ответил Чак, боясь, что старик догадается, насколько он на самом деле неопытен в любовных делах.
— Если я еще не совсем ослеп, то ей не терпится познакомиться с тобой поближе.
— Ты уже ослеп наполовину, Андре. Не понимаю, как Майна доверил тебе водить поезда.
Машинист шутливо ткнул Чака кулаком в бок и высунулся из окна, увидев, что стрелочник подал ему сигнал остановить поезд. Под финальные звуки первого куплета песенки поезд плавно затормозил. Чак потрепал машиниста по плечу и направился к выходу. Уже на ступеньках он остановился и оглянулся.
— Оставайся около паровоза. Я скоро принесу новый путевой лист, и не позже чем через час мы снова отправимся в путь.
— Я только хочу предупредить, что генерал Майна снимет с тебя голову. Расписание и без твоего вмешательства уже трещит по всем швам.
— Майна находится сейчас в трех тысячах миль к западу от нас. А то, о чем он не узнает, его не сможет огорчить.
Чак помедлил, как будто внезапно о чем-то вспомнив, потом достал из кармана плоскую оловянную фляжку и протянул машинисту.
— Только не вздумай опьянеть перед отправлением.
— Это взятка?
— Конечно, — усмехнулся Чак.
Машинист, не переставая укоризненно качать головой, отвинтил крышку и, сделав добрый глоток, отдал фляжку кочегару.
— Получите еще одну такую же, когда мы выполним работу, — сказал Чак.
Андрей быстро подсчитал стоимость кварты водки и вздохнул.
Ты был одним из первых, кто учил меня управлять этими паровыми чудовищами. Думаю, я в долгу перед тобой.
— Да, конечно, — улыбнулся Чак, спрыгнул на землю и огляделся.
Позади него открылись двери вагонов, и наружу высыпали рабочие оружейного завода, их жены и дети. Все они перекрикивались и радовались возможности пройтись и размять ноги; большинство из них нетерпеливо оглядывались в поисках отхожего места. Офицеры тоже выскочили из вагонов и выкрикивали приказы, пытаясь разбить всех людей на отряды по имеющимся спискам. Римляне, работавшие на станции, давали на исковерканном русском указания, где можно получить горячее питание, где находятся уборные. Команда рабочих готовилась приступить к разгрузке оборудования. Внешне все это смахивало на сущий хаос, однако все работы по эвакуации проходили по единому плану. Место расположения завода было отмечено заранее, навесы были уже построены, сооружены фундаменты для тяжелого оборудования, и несколько тысяч русских беженцев с топорами в руках возводили бараки и домики. В первые же дни эвакуации доктор Вайс выслал вперед свою команду, чтобы обеспечить прокладку акведуков из терракотовых труб, которые должны были подавать чистую воду для приготовления пищи и купания. К вечеру вновь прибывших уже надо было разместить в бараках, чтобы утром они приступили к работе. Все, кроме двух отрядов по пятьдесят человек с особой платформы, загруженной токарными станками.
