Сегодня вновь моя очередь готовить ужин. В печурке, сложенной из камня, горит огонь. В кастрюле греется вода. Я сидел перед очагом и думал, что нужно сейчас делать. Нет, что варить ужин, это ясно. А вот как его приготовить? Вот этот вопрос меня и занимал. Можно было бы, конечно, поступить просто: вбросить в кипящую воду какую-нибудь крупу, очищенный картофель и пусть себе варится. Ну поели бы ребята варева, как, скажем, почистили карабины, и ни у кого не осталось бы после этого никакого воспоминания. А мне хочется сделать так, чтобы после ужина у всех было хорошее настроение, чтобы, скажем, тот же Звягинцев, закуривая, мог бы мечтательно сказать: «А я вот закончу службу, вернусь в свое родное село. Девчата будут смотреть и спрашивать: «Кто этот моряк? Неужели наш Сеня?» И даже сама Вера Самохина остановится и скажет: «Извините, Сеня. Можно вас на минуточку».
В кастрюле уже появляются и всплывают наверх маленькие пузырьки. Пора засыпать крупу. Но какую? У нас есть горох, гречневая и ячменная крупы. А если и то, и другое, и третье? Ведь в каждой из них свои достоинства, вкусовые свойства, и, если соединить их вместе, получится превосходный «букет». Но горох надо вбросить в кастрюлю раньше. Он так высох, что похож на крупную дробь, и для того, чтобы пропитался водой, нужно времени больше, чем при варении другой крупы. Горох уже в кипящей воде. Как только он чуть-чуть сделается мягче, я вброшу ячменную, а потом уже и гречневую крупы. Мелко нарезанный картофель немного подождет. А чем заправить мое блюдо? И тут я вспомнил, что вчера Музыченко получил из дому посылку. Когда он открывал ящик, перед нашими глазами промелькнули три куска сала, чеснок, домашняя колбаса. Аромат пошел такой, что даже дежурный сигнальщик Лев Яковлевич оставил свой пост, подошел к площадке и спросил: «Что это у вас?» Пусть пока варится, а я тем временем сбегаю наверх и попробую выпросить у Музыченко сала. Застал я его в тот момент, когда он «подкреплялся».
—Петруша,— обратился я к нему как можно .ласковее.— Там я готовлю для тебя ужин, так надо бы его заправить сальцем и чесночком. Перец и лавровый лист у меня есть. Можно было бы обойтись и маргарином, но это, сам понимаешь, не тот табак.
—Заправляй маргарыном.
—Петя, пойми же, я хочу сделать тебе приятность.
—Нэ трэба. Мэни приемный и маргарын.
—Лученок же всю свою посылку отдал на кухню,— и чтобы окончательно припереть Музыченко к стенке, добавил:— Для тебя, дорогой Петя, двойная выгода: во время ужина я угощаю тебя твоим же салом и чесноком и, кроме того, ты получаешь тминную колбасу Михася.
