Она распрямилась во весь рост. Лицо Акилы сделалось неподвижной маской, когда она изо всех сил пыталась не вскрикнуть. Конан понимал, что ей должно казаться, что с нее содрали всю кожу. Он и сам не в лучшем состоянии.
— Понимаю, — сказал Конан. — Чувствуешь себя так, будто тебя опустили в кипящее масло. Но это тебя не убьет, как бы ты сама того ни хотела.
— Как я могу идти вслепую? — спросила она. Голос ее сделался сильнее и менее грубым.
— Положи руку мне на плечо и иди следом. Я буду предупреждать об опасности на пути.
И так они пошли, а наверху светила луна и сияли миллионы звезд. Конан шагал уверенно, хотя необходимость вести за собой женщину немного замедляла его продвижение. Акила была слишком гордой, чтобы ступать неуверенно.
— Видишь лунный свет хоть немного? — спросил Конан.
— Ничего не вижу, — ответила она, тряхнув головой так, что концы ее волос пощекотали Конана по спине. — Как ты все это переносишь? Ты ведь тоже северянин?
— Но я киммериец, — ответил он так, будто это объясняло все.
Акила презрительно фыркнула.
Сил у нее хватило почти на всю ночь. Без солнца идти было намного легче. Когда на западе луна заходила, Акила остановилась и указала рукой в том направлении:
— Это луна?
— Да. Ты ее видишь?
— Только свет, — ответила она неуверенно.
— Но это значит, что к тебе возвращается зрение. Разве я не говорил, что ты будешь видеть.
— Говорил, — неохотно признала она. — Но видеть свет — это еще не орлиное зрение. Хотя это только начало.
Они двинулись дальше. Когда луна зашла, оставался лишь свет звезд, но в пустыне киммерийцу даже этого было достаточно. После того как солнце окрасило восток, Конан завязал Акиле глаза.
— Я вижу зарю, — сказала она. — Но меньше всего я хочу видеть солнце!
Она скрипнула зубами и пошла дальше. Теперь киммериец положил ей руку на плечо, чтобы направлять ее. Он шел слева от Акилы, пытаясь, насколько это возможно, заслонить ее от солнца. Скоро уверенность ее шагов сказала киммерийцу о том, что Акила уже достаточно хорошо видит сквозь изъеденную кислотой повязку. От также отметил, усмехнувшись, что она не потребовала, чтобы он убрал свою руку.
— Та песчаная буря, — сказала Акила, — это природное явление?
— Нет, колдовство. Даже в пустыне без ветра песок подняться в воздух не может. На тебя не напали в темноте демоны пустыни?
— Демоны пустыни?
Тогда он должен был рассказать ей о своей отчаянной слепой схватке с мерзкими тварями. Акила не поверила.
