Но от помощи, неожиданно даже для себя, Антон отмахнулся.
— Да чего-то уж скажу, — задумчиво ответил Антон. — Ты только денег мне дай. Сотни вполне достаточно.
— Зачем тебе деньги, деточка, — возразил Егор, впрочем, вытаскивая бумажник, — ты же их потратишь…
— Потрачу. На представительские расходы. Старику пряников мятных куплю. Не с пустыми же руками к нему идти?..
***
Развития сюжета ждали в тридцати метрах от подъезда за трансформаторной будкой. Можно было бы подняться на старый наблюдательный пункт в подъезде, Антон бы, вероятно, радовался такому случаю, но Егору нужна была каждая секунда.
На углу стоял Егор, чтобы не искушать судьбу, Антон утаптывал снег вне поля видимости.
Еще утром он успел сходить на почту, уволиться. Почтмейстер пытался что-то сказать про отработку двух недель, но затем сговорились — не такая уж и блестящая трудовая книжка была у Антона, чтобы за ней скорбеть, к тому же приняли его на работу с нарушением все того же законодательства — совсем плохо было на почте с почтальонами. Отступной в виде двух бутылок водки окончательно решил проблему.
Из-за будки наблюдали, как прикатил милицейский микроавтобус, как из него высадились участковый, старик и двое сопровождающих. В дверь подъезда сопровождающие могли войти только пригнув голову и боком.
— Мда… — прокомментировал Антон. — Даже и не верится, что сработало.
— Пока не сработало, — осадил его Егор, — но что работает — это факт…
Где-то с час ничего не происходило.
— А чего так долго, — не выдержал Антон.
— Да все нормально. Пока откроют, им предложат выдать украденное добровольно. Затем опознание надо устроить.
— Опознание? Какое опознание?
— Ну как какое?.. Ведра! Поставят тройку ведер и скажут — какое из них, гражданин Экзархо, ваше. Старик, кстати, опознает?..
— Клялся, что да…
— Хорошо бы…
— А, думаете, их все же отвезут в милицию?.. — подобной уверенности у Антона не было.
— Должны. Это тонкий психологический фактор. В квартире они будут чувствовать себя уверенней. Вроде как играют на своем поле. А вот в отделении уже будет участковый. Хотя, сомневаюсь, что для наших друзей это первый привод в милицию.
Наконец, на пороге сначала появился сам Экзархо. Он блаженнейше улыбался, а в руках держал ведро из помутневшей от грязи и времени нержавейки. За ним на улицу вышел участковый. После него появились владельцы квартиры — все те же знакомые: лысый и молодой. К ним прибавился иной субъект, тоже высокий, но уже с обозначившимся брюшком. В этой троице он, вероятно, был главным, потому что разговаривал только он. Вслед за троицей шел наряд милиции. Они давились с хохоту, но автоматы оставались на виду.
