Собеседник Антона говорил спокойно, серьезно. Почтальон подумал: в коридор не прорваться, но за окном второй этаж, может и получится…
Но Егор вдруг сам сбросил обороты:
— Впрочем, если ты так хочешь — я расскажу. История слишком невероятная, чтоб в нее кто-то еще поверил. Тем более, что после рассказа единственное ее доказательство будет у меня. Ведь так?
— Так…
Про копию, спрятанную в ножке кровати, Антон благоразумно промолчал.
— Хорошо, — кивнул Егор. — Ты знаешь историю?
— Историю чего?..
— Историю вообще…
— В школе изучал…
— Значит, не знаешь.
— Ну так расскажите. Время будто бы есть…
— С какого места?
— С самого начала…
В году 1854 три державы взяли в осаду город Севастополь.
То была странная война. Война, которой не было ни до, ни после, ибо случилась она на стыке времен старых и новых, когда старое еще не умерло, а новое рождалось в муках.
Это была война, где парусный флот столкнулся с новейшим, паровым. Где броненосцы еще не обрели башни, зато оделись в броню.
Время, когда ружьям капсульным противостояли ружья кремниевые.
Телеграмма, отправленная по подводному кабелю из оккупированной Евпатории в болгарскую Варну пролетала за мгновение. Зато из Петербурга в Севастополь письма везли фельдъегеря, и мало кому удавалось проделать этот путь быстрей, чем за восемь дней.
Если не считать потешной Царскосельской линии, первая железная дорога в этой стране была уже проложена — из Петербурга в Москву. Вторую проложили интервенты, чтоб удобней было подвозить снаряды на батареи.
Даже время мерили стороны по-разному — русский юлианский календарь отставал тогда от европейского, григорианского на двенадцать суток.
Войну вели джентльмены — потому осада города велась «правильно», и из Севастополя можно было свободно выехать хоть в Симферополь или Херсон. Город брали не голодом, не измором, а только чугуном ядер и свинцом пуль.
Но как всегда, в противоборство двух сторон вмешалась третья — природа.
В ночь на 14 ноября 1854 года по новому стилю начался шторм. Первым пошел на дно американский транспорт «Прогресс» — разбился о берег, сорвавшись со своих якорей. Вторым — «Резолют». Далее разбился вдребезги американский парусник «Вандерер» — с него не уцелел ни один человек. Затем, на том же месте, где ушел на дно «Резолют», разбился транспорт «Кенильворт».
Пятым пошел на дно новейший винтовой пароход «Принц» — это был его первый рейс.
Кроме того, в тот день на дно пошло пятнадцать кораблей союзников — цена настоящего морского боя, кордебаталии.
