– Очень приятно, очень!
– Чего тут приятного?
– Что я вот так оказался связанным не с уголовщиной, не с насильником, а с истинным идейным борцом с режимом. Я слышал о вас много! Ограбление с помощью пневмопочты. Обреченные, окруженные со всех сторон, вы продолжали слать товарищам ценности для продолжения борьбы! А вы кто по взглядам? Я вот социал-демократ. Большевик!
– Анархист… – напомнил Пашка.
– А простите, подробнее?.. Вы анархо-коммунист или анархо-синдикалист.
Пашка пожал плечами – так далеко его образование не заходило. От продолжения разговора спасло то, что арестантов поднимали в дорогу.
– Это очень даже хорошо, что мы вот так оказались, скованными, – бормотал большевик. – Глубоко символично! В будущем мы будем вместе! Сказано же было: нам нечего терять, кроме своих цепей.
Сделав десяток шагов, Пашка понял, что с таким грузом на ногах не то что сбежать – идти совершенно невозможно. Кандалы натирали ноги, звенели. Закованный в паре скорее мешал, чем наоборот.
Пашка подумал, что долгую дорогу ему не вынести.
Однако прямо за станцией текла река. На ней арестантов ждала расшива такая старая, что, верно, помнила и бурлаков. Перед ней стоял маленький колесный пароходик, именуемый в этих краях «угольком».
Арестанты по сходням поднимались на борт расшивы, затем сходили в холодные трюмы. Там по щиколотку стояла вода.
– Не потонем – так сгнием заживо. – на правах старшего возмутился Ульды. – Как ни крути – ульды нам всем.
– А хоть бы и ульды. – согласился стоявший рядом казак. – Никто о вас плакать не станет. Умер Максим – ну и хер с ним! Положили в гроб – мать его чтоб!.. Эй, народ православный, шевели мослами!
Погрузились.
Трюмы закрыли. Тут же пароход дал гудок – уж не понять кому и зачем.
Натянулся канат, до поры опущенный в воду. Расшива заскрипела чуть не каждой досточкой и поплыла.
– Ну а теперь куда нас тащат? – спрашивал Ульды.
– Да на север куда-то. Здесь все реки – на север…
– На Сахалин значит.
– Это почему?
– Так он же северный!
– Ага! Рядом с Северным Кавказом, – делал выводы галантерейщик. – Ну а Южный Сахалин – он где-то рядом с Южным же полюсом.
– На юге хорошо, – не чувствуя подвоха замечал Ульды. – Там тепло…
– Да, да именно так все и обстоит… Кавказ Северный – значит там холодно. А Сахалин Южный – значит там всенепременно должно быть теплее. Вот как радостно!
Кто пограмотней – тот тихонько, чтоб не разозлить Федю Ульды, улыбался измышлениям галантерейщика. Ваня, да и его свита смутно догадывалась, что над ними издеваются. Но понять как именно – не могла. И чтоб не опозориться еще больше – выжидала.
