Они двинулись будто даже с охотой…
Давным-давно еще во времена мамонтов, здесь проползал ледник, он тянул в себе огромную каменную глыбу, которая словно гигантский плуг вспахала землю. Затем, на той стороне реки, которой тогда еще не было, ледник отчего-то остановился, а после и растаял. Камень остался лежать где-то там, в лесах.
Дорога из лагеря шла через тот самый овражек, что остался от ледника и камня.
Арестанты проходили его десятки раз, и подвоха не заметили, когда охрана пропустила колонну вперед.
Будто у выхода из оврага их ждали другие конвоиры, но вдруг грянул револьверный выстрел. Казаки, предупрежденные ранее, спрятались, залегли, кандальные переглянулись. Какие мысли у них промелькнули в ту последнюю секунду – никто не знал.
Громыхнул взрыв. Овраг наполнился смертью, арестанты рухнули, посеченные осколками камней. Выстрелы винтовок довершили дело. Раненых было немного: с борта дирижабля Андрей расслышал лишь три выстрела.
Потом грохнул еще один взрыв, обрушивший стены оврага. Арестанты оказались похоронены.
Андрей прислушался к себе: никаких чувств не было. Хотя, может быть, это старость? Сердце черствеет?
Паче, ученые, собравшиеся на палубе дирижабля отнеслись к расправе иначе.
– Убивать – нехорошо! – заявил Беглецкий.
– Даже если они убийцы? – полюбопытствовал Сабуров, разглядывая остатки лагеря в бинокль.
– Тем более – тогда ведь люди не увидят между вами разницы! Убивать – негуманно!
– Негуманно – заставлять человека смерти ждать. А ежели человека к казни приговорить, и в тот же вечер пустить пулю в лоб – то, что за печаль?.. Или убить нежданно-негаданно. А эти ведь давно… Со смертью обручились…
– А как же мы в новом лагере-то? Без них?..
– Солдаты разгрузят. Арестантов-то зачем брали: ежели чего опасного будет для человека. Просто дивно, что их так мало погибло…
Андрей был на дирижабле через четверть часа после разговора с Грабе. Пакет лежал под кителем, в кармане покоились штормовые спички. Их выдал Попов, сообщив, что спички эти специальные, горят не то что в дождь, но даже под водой.
Андрей подумал, что если все обойдется, то надо будет непременно проверить.
Сабуров же не спешил улетать: вероятно, Грабе попросил командира воздушного судна отправиться одновременно с суднами речными.
И уже в тумане вечера, через одолженную сабуровым подзорную трубу Андрей видел, как по лагерю прошелся с факелом Попов.
Делово и спокойно он подносил пламя к горам бревен. Те, переложенные ветками и трухой, облитые керосином, загорались легко.
