***
В крови, с револьвером в руке Андрей выбрался все же к центру города. Прошелся мимо дома градоначальника. Дошел до почтамта. В комнате телеграфиста на втором этаже мутно светился огонек от лампадки.
Данилин сперва постучал в дверь рукой. Получилось не очень громко, поэтому пришлось добавить пару ударов рукоятью «Нагана».
Очень скоро наверху зажегся огонек, на лестнице послышались шаги.
– Кто?.. – спросил телеграфист.
– Кто-кто! Дед Пихто!
Как ни странно, это объяснение вполне устроило телеграфиста. Но человек на пороге его дома испугал: был он оборван, в крови и с оружием в руках. Чуть запоздало телеграфист попытался захлопнуть дверь. Но поздно: Данилин успел подставить ногу. Тяжелая дубовая дверь больно ударила по ноге, однако Андрей предпочел этого не замечать.
Вместо этого сказал:
– Мне нужен прямой провод с Санкт-Петеребургом. Телеграфный адрес: «Лукулл».
Телеграфист кивнул: споры с вооруженными людьми в его правила не входили.
***
Еще через полтора часа Шульга растолкал спящего Грабе.
– Аркадий Петрович, срочная депеша от Данилина из Петербурга…
– Из Петербурга? Что за чушь? Как он там очутился?
Шульга подал полученную телеграмму, стал услужливо подсвечивать карманным электрическим фонариком.
– А что это вас понесло работать в столь поздний час…
– Бессонница-с… Играю по переписке в шахматы с дежурным радистом в Петербурге.
– Это, конечно, не оговорено инструкциями…
– К моему сожалению… Я виноват…
Грабе улыбнулся, но секундой позже улыбку смело с лица:
– Что-о-о?.. Сообщение принято шифром?..
– Так точно. Согласно инструкции – по кодовой книге…
– Хоть это радует. Сабурова будить! Пусть готовит свою адскую машину к вылету! Евграф Петрович пусть тоже просыпается.
***
Через полчаса дирижабль отдал швартовый, завел двигателя и через ночь ушел на юг.
На самом рассвете над городом прошел дирижабль. Но с юго-востока дул бора, потому Сабуров повел аппарат на луг, насколько смог – довел скорость до нуля. Затем, сбросив штормтрап, предложил Грабе:
– Прошу…
Тот мыслил о чем-то другом и ответил не задумываясь:
– Только после вас…
– Ни в коем разе. Я – капитан этого корабля. Я всегда буду уходить с него последним.
Уже на лугу Сабуров помахал рукой дирижаблю. Дежурный офицер заложил над спящим городом разворот и ушел к лагерю.
Грабе и Сабуров побрели к городу. Данилин ждал их у почты, сжимая в руке «Наган».
***
– Вот такие дела, господа, – подытожил Грабе.
Все, присутствующие в комнате кивнули. У Данилина кивок получился самым вялым, едва заметным. Адреналин в крови растворялся, все явственней становилась боль от царапин на лице, синяка на затылке. Саднил ожог на запястье руки. Болела нога, по которой телеграфист ударил дверью. Китель стал дубовым из-за впитавшегося сахара. Его следовало бы постирать. И безумно хотелось спать.
