Столбы синеватого света
И тундра где-то внизу,
И звезды сквозь свет продеты,
Как платина сквозь бирюзу.
Холодное тонкое пламя –
Надмирных ангелов плоть –
Вздымает мечи углами
И копьями хочет колоть.
Разгневаны ангелы — рады
Низринуть огонь с вышины,
И только тонкой преградой
От гнева мы спасены.
Провалы вниз черны и дики,
И в них потерян я, Орфей.
Живут бескровно Эвридики
В провалах памяти моей.
И там, над бледными лугами,
Течет туманов полоса.
Но здесь, в земном тяжелом гаме,
Оттуда слышны голоса.
Здесь, наверху, ненастояще
Проходит время, и кружат
Никелированно-блестяще
Подробности преддверья в ад,
И календарные недели,
И телефонные звонки…
– Из бледно-желтых асфоделей
Внизу сплетаются венки.
Это – черный и бархатный воздух,
И, смотри, – это звезды летают!
– То высокие птицы, не звезды
Озаряются солнцем и тают…
Я боюсь оступиться с обрыва,
Потонуть и растаять, как птица…
– Наша птица в порыве отрыва:
Ты не можешь с нее оступиться!
Темнота прозрачною стала.
Я не знаю, где высь, где глубины …
– Ты слыхала про море кристалла?
Я включил потоки нейтрино!
Ну, а как попадают в Бизбен? – А надо
Ехать долго железной дорогой.
Остановка будет в леске, у отрога,
Просто так, без вокзала и сада, –
Очень ветхий и темный сруб и платформа,
А дерево хрупко и гнило,
И вы сходите вниз, как в могилу,
А из ямы – сладкий дух хлороформа.
И от старости сруб деревянный распорот
Здесь и там обомшелою щелью,
И дурманно веет сладкою прелью,
И внезапно вы входите в город.
Ах, как сразу от гнета здесь каждый свободен!
Даже воздух здесь радостью пахнет.
Но чужому тут места в уютных домах нет,
