Пару раз протяжно всхлипнув, могучий мотор затих, и джип замер на дороге бесполезной грудой изрешеченного пулями металла. Уже позади осталась частая сетка забора с огромной дырой на месте некогда стоявших там ворот. А впереди виднелась широкая черная полоса до боли знакомого леса. Олег лихорадочно думал, что делать дальше.
— Почему встали? — спросила Диана. Он в ответ показал на панель приборов.
— Горючего нет, бензобак пробили в перестрелке. Хорошо, хоть сюда добрались. Дальше — пешком.
— Куда, в лес?
— В него. Другого пути нет. Попытаемся там затеряться, а денька через два-три доберемся до города.
— Боже… — Диана с трудом сдерживала слезы. — Мы никогда не выберемся из этой преисподней!
— Не паникуй, родная. — Олег приобнял ее за хрупкие плечи и сам устало ткнулся лицом в густые черные волосы. Но «родная» вдруг испуганно отстранилась от него.
— Что такое?
— Не трогай меня, Олежка, — она судорожно сглотнула набежавшую слюну. — Думаю, я заражена.
— Чего?!
Диана с решительны видом выскочила из машины, он выбежал вслед за ней. Догнал, остановил, схватив за руку:
— Что значит «заражена»?
— То и значит. Олежка, я опасна для тебя, понимаешь? Я чувствую, как там — махнула рукой назад, в сторону зарева от пылающей казармы, — умирают те, другие, такие же, как я. Я ощущаю их боль… ты, наверное, брось меня. Так будет лучше.
— Какого?!.. Да ни за что! А ну, пошли! — он потащил Диану за собой, не обращая внимание на слабое сопротивление с ее стороны.
— Олег, да пойми ж ты! Я сейчас — ходячая проказа!
— Ну, раз «ходячая», так и идем, — повторил он, возвращаясь к машине. — А по дороге ты мне все и расскажешь, что тут к чему.
— О, это долгая история… — обреченно протянула девушка, пристраиваясь рядом. На плечо себе Олег повесил один из подобранных АКМов, а в свободную руку взял ружье.
— Долгая, говоришь?.. Так нам и шлепать немало! На вот, обуйся, — он протянул ей пару армейских ботинок.
Часом позже (а может и больше времени прошло — трудно было сказать, как долго они брели, но только небо над верхушками деревьев уже постепенно начинало светлеть), Диана уселась прямо в хвою и сказала:
— Знаешь, Олежек, спасибо тебе, конечно, что отправился мне на выручку, но дальше иди один. А я здесь останусь…
Олег остановился рядом, оперся свободной рукой о ствол толстенной старухи-ели. Диана невольно залюбовалась тем, как красиво облегает тонкая занавесь шерстяного свитерка мышцы мужчины. В который уже раз захотелось прижаться к этой широкой груди, спрятаться у него под боком… Нельзя, вспомнила она и опустила взгляд на свои многострадальные ноги. Там, под толстой кожей непомерной обувки, ее собственная кожа растерлась, образовавшиеся на пятках и пальцах мозоли полопались, а поверх них уже появлялись новые.
