— Фу, не надо икать в мою сторону…. А ревизия?
— Уже закончена, сейчас начнут собирать самолёты обратно.
— Вы молодец, пан сетник. И дорого нам обошлось всё это?
— Нам нет…. А вот военному министерству будет выставлен счёт за аренду аэродрома, техники, прочего имущества…. Вот только заправку придётся производить за наличные.
— Не понял, поясните, что за счёт?
— Ну как же? Вы же сами подписали документы о передаче полка в собственность господина Циммермана.
— Когда?
— Недавно. Когда ещё застрелиться хотели.
— Ой вэй! — Штоцберг схватился за голову. — Я и сейчас хочу! Вы не одолжите пистолет, пан Фердинанд? Один патрон я оплачу.
— Да не стоит так переживать и убиваться, пан плуковник. Господин Циммерман клятвенно заверил, что в его полку жалованье будет увеличено минимум в два раза. И звания тоже.
— И звания в два раза?
— Нет, дадут очередные. А мне — через одно, сразу подплуковника.
— Пожалуй, я подожду стреляться, — пан Иоганн задумчиво почесал длинный нос, спугнув последнего кузнечика. — Жизнь-то налаживается! За это нужно непременно выпить.
— А вылет? — уточнил пан Бомжик, стараясь удержать равновесие.
— Боитесь, что в воздухе остановит полиция?
— Нет, но….
— Возражения не принимаются. Я тоже полечу!
Знамя полка гордо и смело развевалось на правом фланге, как ему и положено. Да, положено развеваться, и это уже проблемы знаменосцев — обеспечить процесс развевания. Стройности шеренг могла позавидовать любая гвардия, если бы не сетник Бомжик, регулярно выпадающий из стоя несмотря на все старания сослуживцев его удержать. Впрочем, пана Фердинанда быстро затолкали куда-то назад, и больше не обращали внимания на подобные мелочи.
Слух о грядущем повышении жалования успел уже облететь всех, вызвав небывалый энтузиазм, и господина Циммермана, появившегося на наспех сколоченной трибуне рядом с плуковником, встретили радостными криками и бурными аплодисментами, переходящими в овацию. Новый владелец полка расчувствованно поклонился, едва не сверзившись через невысокое ограждение, и поднял руку, требуя тишины.
— Здравствуйте, дорогие мои мальчики и девочки! — начал свою речь Циммерман. — Братья и сёстры!
— Простите, — шёпотом подсказал Штоцберг, — но в полку нет женщин.
— Спасибо, — ответ прозвучал так же негромко. — Я знаю.
Главный ревизор высморкался, отчего его последующие фразы зазвучали громче и отчётливей.
— Да, воины мои, вы не ослышались — братья и сёстры. Проклятый демократический режим, который вот уже пятнадцать лет смотрит на вас с пропеллеров этих самолётов, угнетает настоящих мужчин и в этом плане! Скажем своё веское и решительное "нет" проискам мировой закулисы. После успешного выполнения задания я сам лично позабочусь о вас, дети мои! Да!!! Дружная боевая семья нуждается в пополнении! Фотографии будущих сестёр и прейскуранты на степень родства будут сегодня же вывешены возле штаба.
