Слава окликнул пса по имени. Тот медленно подошел и лег у его ног.
— Это просто ужас, какая умная собака. Знаешь, Костя, я бы согласилась год никуда не ездить, если бы нам разрешили…
— А потом?
— Ну, я же просто так говорю.
Слава погладил собаку, но никакого виляния хвостом не последовало. Пес лежал, как больной. Вика посмотрела на них обоих и, точно спохватившись, сказала:
— Славочка, тебе тоже лучше спать у нас. Не нужно, чтобы он к нам привыкал.
Слава очень обрадовался. Встал, сел, спросил:
— А где?
— На веранде, там ведь стоит топчан. Я тебе на нем постелю, только ты принеси свою подушку и простыни, хорошо?
И вдруг все они вздрогнули.
Славина мать дубасила в стенку чем-то твердым. Потом они услышали крик:
— Холера всех вас возьми, навязались благодетели на мою голову! Пускай бы в сарае дрых с кобелем со своим!
Некоторое время была тишина, потом снова стук и снова крик:
— Долго я тебя, изверга, ждать буду?!
Славка сорвался с места.
— Ой, иди скорей! И не нужно ничего приносить, только скажи, что будешь у нас ночевать, а я сочиню тебе какую-нибудь постель. Твоя мама сейчас тебе ничего не даст.
— Пускай попробует. Я скажу, что вы боитесь оставаться с ним, и все!
Марс неохотно встал и поплелся вслед за Славой. Вика тихо сказала:
— Сядь, он сейчас придет.
Славка выскочил и крепко прикрыл за собой дверь.
Брат и сестра подошли к открытому окну. В запавшей снова тишине прозвучал где-то далеко и где-то совсем над ухом тягучий, тонкий скрип двери. По ту сторону двора в лунном свете оба одновременно увидели голубое привидение: старик в одном белье стоял на пороге своего дома. За спиной у него была черная пустота.
— Что случилось? — спокойно спросил старик. Голос его легко перелетел через двор и вошел в открытое окно.
— Ничего не случилось! — крикнула Славкина мать.
— Зачем же так кричать, господи ты боже мой?.. Люди ведь спят.
Старик в голубом от луны белье исчез. За ним опять прозрачно спела дверь…
Слава постель притащил. Его мать два раза выходила зачем-то во двор, громко и зло ворчала, наконец, треснув дверью, затихла.
Пока стелили постель, Марс ходил за ребятами взад и вперед. Морда и хвост у него уже спали, понуро вися, и, как только Слава сел на свою постель, пес сразу полез под топчан, улегся там, не крутясь, испустил долгий, тяжкий вздох и мгновенно уснул, измученный своим несчастьем.
А они долго еще не могли уснуть.
Костя говорил о том, как хорошо, что завтра они пойдут наконец к лесному озеру все и возьмут с собой Марса. Слава слушал, даже отвечал — «да, да», «здорово!», а сам удивлялся и млел. Никак не верилось ему, что это он тут лежит на ихнем топчане, под которым дрыхнет его пес, а они сидят тут рядышком на табуретках и тихими голосами разговаривают с ним, как будто он на самом деле свой. И вообще зачем понадобилось им ни с того ни с сего делать столько хорошего, когда он их даже ни о чем и не просил, — сами пустили к себе, сами предложили ночевать у них до субботы, пока приедет отец. Да еще не попрекнули даже, что, мол, родители за это будут их ругать…
