— Что ты! — Вика улыбнулась. — Просто мы все уезжаем летом, — значит, пока нас нет, собаку надо кому-то отдавать, а это... этого нельзя делать.
— Почему?
— Потому что собака будет мучиться.
Такой ответ Славу не удовлетворил… Он просто не поверил, что причина в этом.
— А почему нельзя брать собаку на дачу?
— О, это сложный вопрос. Прежде всего, наша бабушка не любит животных, а мы всю жизнь на дачу ездили только с бабушкой. Теперь, правда, это кончилось. С будущего года мы вообще избавимся от всяких дач, мы будем ходить в туристские походы, или втроем, с папой, или все вместе — вчетвером. Как же можно заводить собаку?
— Это верно, — рассеянно сказал Слава. Он попробовал представить себе батю с мамкой в туристском походе.
Вместо этого увидел их в родительский день в лагере у «Добра пожаловать!». Батю — высокого, худого, с руками в карманах; мамку — с плетеной кошелкой в одной руке, с авоськой — в другой. Так стоит она и зорко смотрит на аллею. А как увидит сына, сразу раскинет руки и ждет, пока он не кинется ей на шею. Авоська с кошелкой соединяются у него на спине, а батя стоит в сторонке очень довольный. Улыбается.
Потом втроем они долго идут через весь лагерь, и это бывает приятно. Ребята останавливаются, смотрят. «Завидуют, — думает Слава, — ко мне уже приехали, а к ним еще неизвестно когда».
Мать с отцом идут молча, быстро, будто незаконно пробрались, и все прибавляют шагу, пока не доберутся до жиденького леска. В лесочке тоже молчат, ищут куст, который погуще и подальше от людей. Славе казалось, что куст всегда один и тот же. Батя растягивается на траве, а мать сразу начинает копаться в сумке. Не поднимая озабоченного лица, она спрашивает: «Ну, как ты тут, сыночка?.. Ничего?»
Слава отвечает «ничего» и смотрит ей на руки, которые расстилают на траве кусок вытертой от частого мытья клеенки. Отец тоже глядит, как мать «собирает на стол». Лицо у него напряженное. Спрашивать его в это время о чем-нибудь бесполезно. Продолжается это до тех пор, пока мать не поставит выпивку. Тут усталое лицо отца МОМЕНТОМ оживляется.
Потом батя произносит «поехали», чокается с матерью — та «уважает» пиво и копченую селедку. Каждый раз, из года в год, они привозят в «родительский день» одно и то же.
Выпив, оба судорожно набрасываются на закуску и Славе кричат: «А ты чего, давай налетай!» — как будто он тоже водку пил. А ему есть не хочется, потому что недавно завтракал. Он ждет, когда они наконец посмотрят на него осмысленно.
