— Эй, Рахманин! — услышал он грубый голос. — Сдавайся добровольно, а то хуже будет! Если ты сдашься, мы убьем только тебя. А если будешь сопротивляться, то убьем вас обоих с твоей шлюхой, но перед этим мы ее изнасилуем у тебя на глазах, а потом и тебя изнасилуем на глазах у твоей шлюхи. А потом…
— А можно только изнасилование, без убийства? — услышал Рахманин голос Лены. — Я согласна всем вам дать бесплатно, если вы меня отпустите.
"Да она правда шлюха, что ли? — подумал Рахманин. — Не везет мне на девушек!"
— "Можно" за хуй подержаться! — ответили Лене. — Рахманин, сука, выходи с поднятыми руками, или мы прямо сейчас учиним над твоей бабой жестокое насилие!
— Дайте мне пять минут, я подумаю, — сказал Рахманин.
— Да хоть десять, — ответили ему, — а чтобы тебе было удобнее думать, мы начнем прямо сейчас!
Рахманин высунул голову над землей и увидел, как два негодяя сорвали с Лены платье, а потом и все остальное, грубо поставили бедняжку раком, и стали насиловать одновременно. Оба подонка начали сладострастно постанывать и дергались все быстрее и быстрее, делая такие же движения тазом, как Майкл Джексон на сцене. От их ударов бедная девушка тряслась, как осиновый лист на ветру.
Рахманин в первый момент был так взбешен, что хотел броситься Лене на помощь, забыв обо всем на свете, и жестоко убить всех негодяев-омоновцев, но когда Лену полностью раздели, он вдруг подумал, что, в принципе, можно немного подождать и посмотреть, что будет дальше, ничего страшного, а убить врагов или погибнуть он всегда успеет. Он начал смотреть и даже немного возбудился.
"Какой ужас! — думал он, не в силах оторваться от этого отвратительного зрелища. — Вот подонки! Смотреть противно!"
Потом он услышал стоны Лены и вдруг понял, что ей это нравится.
— А-а! — стонала Лена, болтая сиськами. — Давай, бэби, еще, еще! Да, да! Не останавливайся! Фак ми!
"Ах, ты сволочь! — подумал Рахманин. — А я тебя еще спасать хотел".
И подумав так, он продолжал смотреть и чувствовал, как вместе с возбуждением в нем поднимается просто жуткая злость.
— Ну, что, Рахманин? — грубо крикнул ему командир омоновцев, расстегивая штаны. — Надумал что-нибудь? Небось, обкончался там уже весь с ног до головы? Или тебе этого мало? Может, еще хочешь посмотреть? А то мы могем! Только билет в первый ряд дорого будет стоить!
— Я не пидор, меня мужики не возбуждают! — крикнул ему Рахманин. — Тем более, такие импотенты, как ты.
Он в это время уже готов был убить всех омоновцев вместе с Леной и даже сам не понимал, рад ли он тому, что она не успела стать его подругой, или не рад.
