Итак, почему? Думается, что ответ на этот вопрос заключается в удивительном сочетании мощи советского военно-промышленного комплекса с беззащитностью перед партийно-административным аппаратом. Огромные коллективы - цвет науки и промышленности вместе со своими главными конструкторами, убедительные обоснования экономической либо военной целесообразности тех или иных программ меркли по сравнению с «мнением, сложившимся в ЦК». Но самое ужасное - что это мнение, зачастую вполне оправданное реальной военно-политической и экономической ситуацией, с таким рвением воплощалось в жизнь, что превращалось в свою противоположность. Так случилось и с М-50.
На протяжении 1950-х гг. высшее руководство страны и ее Вооруженных Сил внимательно следило за мучительным процессом разработки стратегических бомбардировщиков, всемерно его поддерживая. Однако вставшие на этом пути трудности так и не позволили в те годы создать достаточно эффективные стратегические ударные комплексы на базе авиационных технологий, ни в смысле дальности полета, ни в смысле вероятности преодоления ПВО, ни в смысле эксплуатационной надежности, особенно - самолетов конструкции В.М. Мясищева. В то же время, успехи ракетчиков в решении главной задачи - доставки ядерного оружия на территорию США были очевидны. В 1958 г. началось серийное производство баллистической ракеты Р-12 с дальностью полета 2 ООО км. В 1957 г. состоялись первые запуски межконтинентальной ракеты Р-7 с досягаемостью 8 ООО км. В ближайшей перспективе советские Вооруженные Силы должны были получить еще более совершенную межконтинентальную ракету Р-16, обладающую способностью забрасывать боеголовку мощностью 3 Mr на расстояние 13 ООО км. По сути, у ракет было лишь два недостатка - невысокая точность попадания (которая, впрочем, с лихвой компенсировалась мощностью заряда) и одноразовость применения {но в случае большой войны бомбардировщики тоже становились одноразовыми). Во всех остальных отношениях - по стоимости разработки, производства и эксплуатации, по боеготовности, по вероятности прорыва к цели - ракеты оставили бомбардировщиков далеко позади.
Руководство СССР все это видело и, заботясь о наиболее эффективном расходовании имевшихся ресурсов, решило закрыть программы разработки новых авиационных комплексов стратегического назначения, а ставку в выборе средства сдерживания сделать на ракеты. Кстати, история подтвердила правоту этого шага, ракеты с такой задачей справились блестяще. Ну, а параллельно с закрытием самолетных программ закрыли и ОКБ-23, специализировавшееся на стратегических бомбардировщиках. Соответствующее Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР, предусматривавшее создание на базе фирмы Мясищева филиала ракетного ОКБ-52 ВН. Челомея, вышло еще 3 октября 1960 г. Так что свои последние полеты М-50А выполнял, уже будучи «бесхозным». Во всем СССР не нашлось организации, заинтересованной в продолжении его испытаний, и вся эпопея создания супербомбардировщика - увы - завершилась пусть довольно удачной, но не более чем PR-акцией 9 июля 1961 г. Вот это действительно обидно, "
