…Конечно, в этот день я никуда не ушел. Мне нужно было выбираться к берегу Байкала, но я чувствовал, что не могу оставить Сашку одного в маленькой зимовьюшке на берегу реки. Каждый из нас занимался своим делом. Я рыбачил с удочкой неподалеку от зимовья, а Сашка валил бензопилой здоровенные лесины для мостка через реку. Потом, за чаем, он обревизовал мой рюкзак и, покопавшись в кладовой, вынес целую груду банок с консервами, сухарей, сахара, сухого компота. Не слушая моих возражений, он набил рюкзак так, что я едва мог оторвать его от земли. Но и этого ему было мало: он предложил сшить подсумки для Айвора и нагрузить его, как он выразился, в разумных пределах. Идея пришлась мне по душе, но такое количество еды было совершенно лишним. Но Сашка и слушать ничего не хотел. Живо приволок кусок брезента и, полосуя его ножом, стал кроить подсумки. К вечеру сбруя была готова. На примерке Айвор выглядел не хуже вьючного ослика, но, когда Сашка для пробы наложил в каждый подсумок чуть ли не полпуда камней, псу это явно не понравилось. Он приглушенно рычал и, беспокойно оглядываясь на меня, пытался вырваться из Сашкиных рук.
Вечером мы бросили жребий, кому варить прощальный ужин, и выпало мне.
Когда сумерки накрыли тайгу и от реки засквозило холодом, прощальный ужин был готов и накрыт на траве; гречневая каша с мясными консервами, соленая рыба, заварной крем, сгущенное молоко, белые сухари и, конечно, чай. Ровно в двадцать один тридцать Сашка включил рацию, и, сидя на берегу у костра, я услышал его хрипловатый, спокойный голос:
— …«Недра — два», «Недра — два», я «Недра — один», слышу вас хорошо… Происшествий на базе нет… Когда выходить будете?.. Когда выходить будете?.. Прием!
Тонкие ниточки ручейков, прикрывшись травой, петляют среди обомшелых валунов, кустарника и деревьев. Скоро по два, по три они сливаются в неширокую говорливую речушку. Здесь, в долине, эта речушка ничем не отличается от других неприметных на карте таежных рек. Но чем дальше уходит она на северо-запад, тем становится шире, свободнее, и все яростнее вскипает на порогах стремительный бег ее волн. И наконец буйным разливом она круто сворачивает на северо-восток и, вбирая на своем пути силу больших и малых рек, могучим потоком несется к берегам океана.
Так за Байкальским хребтом, в холмистой долине, расположенной на высоте около тысячи метров над уровнем моря, от неприметных ручейков рождается краса и сила сибирской земли — великая Лена.
