Байкальской тропой - Роберт Аганесов

Аганесов Р. Байкальской тропой

Художник Г. В. Малиновский

Редактор Т. М. Галицкая

Младший редактор С. И. Ларичева

Художественный редактор С. М. Полесицкая

Технический редактор К. С. Чистякова

Корректор В. И. Пантелеева

Наверное, у каждого человека есть свой заветный край на земле, который однажды открылся ему до той поры неведомым миром. И где бы тому человеку ни приходилось бывать, он всегда хранит в себе это видение своего заветного уголка земли, открывшегося только ему.

Таким краем стал для меня Байкал. А произошло это так.

…Зима. К окнам вагонов вплотную подступают притонувшие в сугробах деревья. Мелькают заметенные деревушки, редкие одинокие домики полустанков. Поезд с молодыми призывниками через всю страну идет на восток. Многие из нас в таком долгом пути впервые. И день за днем, прилипнув к вагонным стеклам, мы не перестаем дивиться изменяющейся красоте природы.

Однажды утром поезд выбрался из тоннеля и, вздохнув тормозами, замер на повороте. И внезапно в сонной тиши вагона кто-то негромко сказал:

— Парни, да это Байкал!

Мы кинулись к окнам, потом, высыпав из вагонов, с криками помчались на берег. Подбежали — и все невольно умолкли.

Нахмуренное, студеное море с шипением выгоняло волны на галечный берег. Над бескрайней горбящейся равниной ровной осыпью падал снег. И за его белесой пеленой, туманясь в синей дымке, уходила на север остроконечная гряда крутых гор. Иссиня-черное море сердито вздымалось лохматыми гребешками волн. Мы молча стояли на заснеженном берегу, очарованные красотой неведомого края.

Оклик паровоза вернул нас в вагоны. И почти до самого вечера наш поезд медленно огибал крутой берег Байкала. Мы не отходили от окон до тех пор, пока сопки и лес не заслонили от нас последнего гребешка волн.

С тех пор прошло около семи лет. Мне случалось жить и работать на берегах Тихого океана, шагать по раскаленным пескам Средней Азии. Но где бы ни приходилось бывать, память бередили волны Священного моря и зримые синие горы неудержимо звали к себе.

1 февраля 1965 года на берегу Байкала, близ станции Слюдянка, ружейный выстрел вспорол тишину утра. И солнце, застыв над Хамар-Дабанским хребтом, отсалютовало мне в ответ короткими лучами. По льду моря я двинулся в путь вдоль западного побережья. Я не прокладывал на карте предполагаемый маршрут, а только отмечал на ней пройденный путь. Для меня Байкал был «белым пятном». Я шел на северо-восток. Шел на дым охотничьей зимовыошки, на рыбацкий костер, по пробитым зверем тропам. Шел, встречаясь с людьми, навсегда связавшими свою жизнь с этим краем. И в этих случайных встречах у костра, в палатке или в зимовье мне постепенно открывался мир, о котором я почти ничего не знал.