Ибо на скамейке валялся не простой «бесксивный» гражданин, а пьяный «в мясо» начальник местного ОБЭПа[21] Шишкобабов <Напоминание для озабоченных сохранением престижа право — (а также — лево-) охранительных органов, граждан в форме и цивильном: все без исключения персонажи являются выдуманными и любые совпадения случайны.>, вот уже вторую неделю праздновавший присвоение ему очередного звания «подполковник милиции».
В нескольких метрах от Шишкобабова вповалку лежали еще три тела, принимавших самое активное участие во вчерашнем банкете, — похожий на Мальчиша-Плохиша прокурор Петроградского района Алексей Терпигорев, его бывший заместитель, а ныне — прокурор Приморского района и заслуженный заика Андрей Баклушко, и командир гатчинского ОМОНа майор Зиновий Вырвипуп по прозвищу Памперс. Тела храпели, время от времени сучили ногами и ворочались, стараясь поудобнее устроиться на жестком холодном асфальте…
На перекрестке Достоевского и Володарского старенький серый «жигуль» вылетел на желтый свет, лихо подрезал малиновый «мерседес» и на полной скорости прошел поворот, приближаясь к рынку.
В окне пятиэтажки из белого кирпича, как раз над магазином со смешным названием «Скворцы», какой-то дурак позабыл закрыть форточку.
Если бы нашелся кто-нибудь, связавший между собой все эти незначительные события, он мог бы с сожалением отметить, что ни из форточки, ни из мчащегося автомобиля, ни с тех мест, где находились дворничиха, покупатель и бомж, нельзя было видеть происходящего на заднем дворе и у боковой калитки в решетчатой ограде рынка. Несколько минут назад здесь стоял маленький светловолосый юноша в кургузой курточке, замотанный толстым серым шарфом до самого носа, длинного и плоского, как утиный клюв. Юноша довольно прилично играл на скрипке, а прохожие изредка бросали монеты в раскрытый футляр у его ног. Внезапно он прервал мелодию, быстро сложил скрипку и смычок в футляр и, застегивая замки его на ходу, проворно пошел, почти побежал прочь, прикрывая лицо и голову пушистым шарфом.
В группе молодых людей, сопровождавших иностранных туристов и разъяснявших им особенности псевдорусского стиля архитектуры собора, возникло некоторое замешательство.
Некто высокий, красивый, немного при этом женственный, в каплевидных очках золотой оправы держал за руку миловидную брюнеточку с очень живыми черными глазами и указывал ей вслед убегающему скрипачу, настойчиво убеждая в чем-то. Девушка глядела в ту сторону из-под ладошки и пожимала плечами, поправляя сползающую сумку на длинном ремне. Иностранцы, возрастом немногим моложе собора, обозревали его купола и кресты, фотографировали и ставили галочки в программках экскурсий, отмечая пункты постижения загадочной русской души или просто контролируя обещанные рекламным проспектом удовольствия.
