обеими руками опираясь на палку. Он что-то хрипло говорил - было видно, как шевелились кончики его седых усов.
Павел переступил порог, сказал нерешительно:
- Здравствуй, дедуня!
Дед не ответил, даже не обернулся. Данила процедил сквозь зубы:
- С коммунистами не разговариваем!
Павел, бледнея, шагнул к деду:
- Дедуня...
Но дед, казалось, не замечал и не слышал внука. Из-под нависших белых бровей он в упор смотрел на Татьяну.
- Ну, отвечай, невестка!
Татьяна слабо покачала головой:
- Не знаю...
Серега стукнул палкой.
- Что не знаешь? Комиссия уже по деревне ходит.
- Ну, так что ж?
- Записывают, кто чего в колхоз сдает.
- Шитракова уже раскулачили, - сказал Данила.
- Меня не раскулачат... нечего, - вздохнула она.
- Не о том речь... - снова пристукнул палкой дед Серега. - Я за старшого остался, мужа у тебя теперь нету. Слышишь? Как сказал, так и быть должно! Надо наше хозяйство объединить, а забор между дворами уберем.
Горькое негодование охватило Павла. Так вот зачем пришел дед Серега! Хозяйство прибрать к своим рукам хочет! Ведь объединиться с дедом Серегой - значит в батраки к нему пойти. Вся деревня знает, какой он жила. И Данилкины мысли ясны: небось думает, дед помрет скоро, а он, Данила, хозяином станет. Он и раньше хвастался, что будет жить богаче Кулуканова.
Мальчик хмуро взглянул на двоюродного брата, отошел в сторону и негромко проговорил:
- Маманька, не объединяйся... В колхоз вступим...
Все молчали. Лишь Федя зашевелился возле матери, зашептал ей на ухо:
- Маманька, в колхоз вступим!
Дед Серега тяжело качнулся, кашлянул:
- Так как же, Татьяна?
Все смотрели на нее, ожидая решающего слова. И она сказала тихо, сделав головой чуть заметное движение в сторону Павла:
- Ему видней... Он теперь за хозяина остался.
- Ну-ну... - выдохнул дед. - С голоду подохнете!
Он круто повернулся и, стуча палкой, вышел вон. Данила, кривя лицо, погрозил кулаком:
- Мы с тобой еще посчитаемся. Коммунист какой!
Татьяна привстала, гневно краснея:
- А ну, проваливай!..
Данила выплюнул самокрутку и, бормоча что-то под нос, сбежал с крыльца. Павел проводил его взглядом, спросил:
- Кто на калитке замок повесил?
- Это дед запер, - недовольно сказал Федя. - Приказал с сегодняшнего дня через его двор ходить. Данилка говорит, что теперь у нас одно хозяйство.
Павел вспыхнул:
- Новое дело! Пускай и не думает! Замок я все равно собью!
Он снял с полки молоток, выскочил наружу. Татьяна неподвижно сидела, прижимая к себе маленькрго Романа. Правильно ли она поступила? Может быть, нужно было соединиться с хозяйством деда? Может быть, не будет в деревне колхоза, о котором так хорошо рассказывает Ксения? Да и каким будет этот колхоз? Как жить? Разве по силам одной кормить и одевать детей? Пашка, правда, подрастает, помогает уже по хозяйству, но все-таки ведь он еще мальчонка. Ах, Пашка, Пашка!..
