- Столько я об этом Кулуканове сегодня наслышался! - качнул головой Дымов.
- Да ведь такой кулачище он, Николай Николаевич!
- А в списках сельсовета середняком числился...
- Записать как угодно можно. Бумага - она все терпит.
Мотя взглянула на Павла, шепнула:
- Ты слышал, Паш?
- Сейчас хлынет, - уклончиво ответил он, глядя на небо. - Я побегу.
Павел перескочил через плетень.
«Чудной какой-то он сегодня, - подумала девочка.- Лихорадка у него, что ли?»
Она вышла на середину двора, запрокинула голову. Крупная холодная капля ударила её по щеке.
Мотя протянула к черному небу руки и тихо запела:
- Дождик, дождик, припусти...
Подошел Дымов и обнял ее за плечи.
- Хорошо как! - он глубоко вдохнул свежий грозовой воздух. - Вот и у меня такая пионерка растет, - задумчиво, ни к кому не обращаясь сказал Дымов.
- А как зовут вашу дочку? - спросила Мотя.
- Как зовут? - рассеянно переспросил он и вдруг громко крикнул ушедшему в избу Потупчику: - Василий Иванович!
- Да, - откликнулся он, выглядая из двери.
- А это правда, Василий Иванович, что Морозов бил сына, когда он в пионеры записался?
- Пашку-то? Люди говорят, бил...
- А мальчик он, кажется, славный.
- Очень душевный парень, не в отца пошел!
Над самыми их головами оглушительно ударил гром, косой дождь тугими струями захлестал по двору. Мотя и Дымов разом вскрикнули. Он, смеясь, схватил девочку за руку:
- Ой, бежим, пионерка! Скорей. А то утонем!
Татьяна сидела у окна, вглядываясь в темноту и кутаясь в шаль.
- И где его носит в такую непогоду... Федя!
- Чего, маманька? - откликнулся Федя из соседней комнаты.
- Где Паша?
- С Дымовым заговорился.
- Заговорился! Вон дождь какой находит...
Скрипнула дверь. Она быстро повернулась к порогу, но это вошел Кулуканов.
- Где Трофим? - спросил он глухо, не здороваясь.
- В сельсовете.
- Я подожду.
- Подождите... - пожала она плечами и ушла в соседнюю комнату укладывать спать захныкавшего Романа.
Кулуканов снял картуз, перекрестился и сел к столу, подперев ладонями голову. Долго просидел так, вздрагивая при звуках шагов, изредка доносившихся из-за окна.
В избу быстро вошел, почти вбегал запыхавшийся Данила.
- Дядя Трофим!..
Кулуканов опустил руки.
- В сельсовете. Заработался!.. - тихо, со сдержанной злостью произнес он. - Нагнал на него Дымов страху.
Он медленно поднялся.
- Дрянь дело, Данила!
- А чего?
- А того!.. Не должно быть завтра собрания! Потому конец тогда! Понимаешь? Конец!
- А что сделаешь?
- Придумать надо такое, чтоб собрания не было завтра. Только с Трофимом теперь не договориться, наверно. Запуган!
