Девятиклассники встретили его холодновато, даже Галисветов хмуро смотрел исподлобья. Но Ладушкин не обиделся, понимая, что взрослые дети не любят, когда их часто воспитывают. Поэтому сразу объяснил:
— Я зашел случайно.
— Они стали совсем неуправляемыми, — шепнула Юлия Петровна. — Потом во всю мощь легких крикнула: — Фонарев, на место! — И опять тихо Ладушкину: Наш двоечник.
Узкий, нескладный Фонарев сел на место, неудобно умостив под столом длинные ноги.
— А вы у нас не так давно были, — вызывающе раздалось с последней парты. — О Кроносе рассказывали.
Лагутина открыла было рот, чтобы возмутиться, но Ладушкин жестом остановил ее. Учительница направилась к двери, но на полпути остановилась и кивнула куда-то вверх:
— Вы уж извините, ничего не можем поделать с этой штуковиной.
Ладушкин поднял голову. Под потолком, шурша страницами, плавно парила книга. Ученики заулыбались, поглядывая то на него, то на книгу. Вероятно, она висела там давно, к ней уже привыкли, но сейчас заново восхитились.
— Что это? — запинаясь, осведомился он.
— НЛО, — неуклюже сострила одна из девочек.
— Мой учебник физики, — гордо сказал Фонарев.
— Спонтанный телекинез, транспортация, катапультация, левитация, выпалил Галисветов. — Внезапное проявление кинетической энергии в результате неразрядившегося психического напряжения.
Двоечник Фонарев громко фыркнул.
— Они тут наговорят вам, — махнула рукой Юлия Петровна. — На самом деле никто не знает, что это такое. Директор уже вызвал кого-то из Академии наук. Ну, я пошла. — И она исчезла.
Ладушкин сел за стол, зачем-то открыл журнал. В классе стоял легкий гул.
— Я, конечно, понимаю, чем вызвано это напряжение. — Он подвел глаза под потолок. — А вот попробуйте встряхнуться и, как это делают кошки, расслабиться. Может, спустится?
Раздался смешок и возгласы:
— Уже пробовали.
— Фигушки!
— Пусть летает, даже интересно!
— Мы ведь не кошки!
«Бедные дети, — подумал Ладушкин, — должно быть, Виолетта подспудно влияет на них».
— Ребята, — торжественно сказал он, исполняясь важностью возложенной на себя миссии. — Признайтесь, боитесь кометы?
— Боимся, — хором ответили большие дети.
— Так и знал. — Ладушкин вздохнул. — Ну, что вам сказать?
— Можно я скажу? — подняла руку Столярова.
— Говори.
— Моя бабушка, кубанская казачка, не раз видела в детстве кем-нибудь напуганную лошадь. Лошадь безумно мчалась по станице, никто и ничто не могло остановить ее. Порой неслась прямо к обрыву реки. Но всегда находилась чья-нибудь сильная рука, которая хватала ее под узды и останавливала. Вот так, говорит бабушка, будет остановлена и Виолетта. Не может человечество допустить своей гибели.
