Феникс - Светлана Владимировна Ягупова

Светлана Ягупова

ФЕНИКС

Памяти светлого человека - моего отца, Владимира Тимофеевича Ягупова

Друзья, материя не навоз, а вещество, сияющее возможностями,

Н. Рерих

Пролог

Земля отдыхала: от многолетних войн, эпидемий, засух, откачки нефти из подземных артерий, грохота отбойных молотков, скрежета буровых долот, грызущих, долбящих и сверлящих ее нутро; от неразумного хозяйствования и даже глумления над лесами и реками, горами и морями; от стенаний и мольб, праздных оргий и похорон, злобы, зависти, высоких полетов духа и падений.

Земля плыла, летела, кружилась и то, что все же не стала глыбой мертвого льда, не распалась на куски, не растаяла, было закономерным чудом, сотворенным человеческим разумом, который после долгих метаний, заблуждений и борьбы обрел наконец равновесие и ясность, сохранил для себя и Вселенной эту уникальную планету.

Космонавт смотрел в иллюминатор на ветвистые салюты молний, сиреневое свечение туч, голубую дымку, сквозь которую проглядывали коричневые пятна материков, темно-синие впадины океанов, и ему казалось, что все это он уже когда-то видел: то ли во сне, то ли в забытой реальности.

Солнцезащитные фильтры на стеклах были сняты - хотелось в деталях и красках рассмотреть колыбель и погост далеких предков, чтобы не только умом, но глазами и сердцем прикоснуться к планете, одухотворение которой стало смыслом жизни многих его соплеменников. Около ста миллиардов жизней отполыхали на Земле и, превратившись в тлен, сделали ее гигантским колумбарием, каждая пядь которого хранила скрытые реплигены тех, чьи потомки, вырвавшись в космос, наложили долговременный мораторий па родную планету. И сейчас она восстанавливала некогда утраченные силы, регенерировала лесную поверхность и ждала нового человека, который вернул бы ей суровую память о прошлом. Память не книжную, а живую, в облике сыновей и дочерей, канувших во тьму.

Болезни, несчастные случаи, стихийные бедствия, социальная вражда и бытовые неурядицы - все это сокращало жизнь. Человек доживал в лучшем случае до ста - девяноста лет и умирал, обремененный букетом болячек, Неумение же управлять личным временем приравнивало долгие годы к сроку бабочки-однодневки, высвобождая темную энергию души. "Успеть бы, успеть, лихорадочно стучали внутренние часы. - Успеть накопить, захватить, насладиться". Однако рядом, как противовес, такой же недолговечный, хрупкий человек щедро тратил свою единственную жизнь на благо других, не надеясь на вознаграждение в ином мире.