Менее желанным было назойливое общество мужчин, которые волчьими стаями собирались перед лагерем и до тошноты изводили намеками и похотливыми предложениями. К болтовне женщины относились с высокомерным презрением, какого она и заслуживала, но гораздо труднее было справиться с постоянными нападениями и попытками надругательства. Ситуация достигла пика, когда банда вооруженных головорезов из Клуба прибыла на джипах и, размахивая оружием, силой попыталась увезти нескольких женщин, дабы избавить себя от необходимости рыскать по селениям.
Эти люди совершили роковую ошибку – все потому, что они не знали, кто такие сантандерианки, составлявшие к тому времени большинство в лагере. Едва стало ясно, что происходит, женщины с мачете, револьверами, дробовиками и дубинками выскочили из палаток и хибар и за несколько неистовых мгновений сокрушили бандитов. Одна дама, ни секунды не раздумывая, выдернула веревки, скреплявшие ее лачужку, отчего та завалилась набок, и связала негодяев. Плененные бандиты, дико вращая глазами, упирались, но их скопом столкнули с горной кручи, не забыв пришпилить каждому к рубашке пространное письмо, где объяснялись причины такого поступка. Ударяясь о камни, связка бандитов полетела вниз, а воинственные сантандерианки проводили ее победными криками. В дальнейшем они устраивали подобное представление всем потенциальным насильникам, ущелье почернело от стервятников, чем было опровергнуто местное поверье – дескать, расселина так глубока, что и птице до дна не долететь. Затем набеги прекратились.
Более тонко и хитро ухаживали другие мужчины, во множестве прибывавшие издалека и утверждавшие, что они – Дионисио Виво. Поначалу несколько женщин попалось на эту уловку, но обман раскрылся почти сразу, когда обнаружилось, что в постели самозванцы ведут себя недостаточно мистически. Некоторые дамы попали под чары самых обаятельных мошенников и бежали с ними, отказавшись от цели своего приезда, но оставшиеся ввели простую систему контроля, которую можно проиллюстрировать на примере Хереса.
Наружность Хереса, как и большинства прибывавших под видом Дионисио Виво в надежде на бесплатную любовь, немедленно вызвала подозрения. Начать с того, что он был почти совершенно лыс, с отвисшим брюшком, в грязной рубашке, с огромными мешками под глазами, шанкром на губе и в потешном наколеннике. Его лицо ни в малейшей степени не несло печати тонкого ума, предполагавшегося у Дионисио Виво, не наблюдалось ожидаемого сходства с Христом, не замечалось даже нимба. Доблестная Фульгенсия Астиз потребовала назвать точную дату публикации последнего письма Дионисио в «Прессе» и пересказать его содержание. Весьма туманное и путаное изложение Хереса выглядело неубедительно, и тогда Фульгенсия попросила показать его «цыдулю».
