— Какая еще терапия?! — заорала я. — Я же просила тебя не гонять быстро! Ты же мне обещал!
— А что еще с тобой было делать? — засмеялся Иван, останавливая машину. — Ты же отказалась почтительно внимать моей смехотерапии.
Достойно ответить мне помешал владелец шашлычной Руслан. Он распахнул дверцу автомобиля и радостно застонал, причмокивая и оживленно разводя руками:
— Вах-вах-вах, какие люди! Заходите, гостями будете!
— Привет, Русланчик. Шашлычком не накормишь?
Отличительной чертой Ивана было то, что у него находились друзья везде, и если бы было можно, он бы их завел и на другой планете.
— Конечно, накормлю! Как не накормить, такие люди в гости приехали!
Я на ватных ногах вышла из автомобиля и, пройдя несколько шагов, кулем свалилась на деревянную лавку.
Когда Руслан убежал за шашлыком, я задумчиво спросила:
— А вот скажи-ка, Иван, почему южные люди любят исконно русское имя Руслан?
— О, стихами заговорила! Не иначе как стрессотерапия подействовала, — заржал Ванька.
— А, ну тебя, — вяло отмахнулась я.
Руслан притащил шашлык, и вино полилось рекой. Пока они без умолку трещали, обсуждая какие-то свои мужские дела, я мужественно боролась со сном. А когда мы с Иваном вернулись домой, рухнула в постель и проспала до утра без сновидений.
Вставать рано утром на работу всегда было для меня проблемой. Наверное, поэтому я выбрала профессию, в которой опоздание не считается катастрофой, да и сам факт прогула сложно доказать. Впрочем, один раз я все-таки пришла часам к восьми (так уж случилось, что мне не спалось) и обнаружила, кроме охраны на входе, еще трех человек — главного редактора, седого импозантного мужчину лет сорока пяти, которого все фамильярно звали по отчеству — Соломонович; замдиректора по хозяйственной части, энергичного и поджарого дядьку с занятной фамилией Скворец, и секретаря Веру Павловну.
На юбилее редакции, который успел случиться за то короткое время, что я там работала, секретарь выпила лишнего и во всеуслышание заявила, что меня взяли в редакцию только потому, что я — любовница Скворца.
— Не расстраивайся, — успокаивала меня Галя, — ее характер тут все знают, даже между собой из Веры Павловны в Стерву Падловну переименовали. На самом деле именно она была любовницей Скворца, но что-то у них там не заладилось, и они расстались.
— И тетка не нашла ничего лучше, чем обвинить в этом меня!
— Согласись, обидно было бы не найти виноватых, себя-то уж она точно ни в чем не винит.
