— Только та, которую он сам сотворил, — возразил лучник. — А красиво его нежить пылала!
Из своей бойницы Юрий видел колдовскую ауру над головой бегущего, и поток энергии, которую ильхан передал своему травмированному собрату. Но как опознали колдуна обычные люди, не видящие в астрале? Можно было пошарить в головах стражников, но в этот момент кирасир, не прерывавший наблюдений, негромко сказал:
— Опять вилькиры летят. Ого! Целых три стаи. Видать, кто-то сильно дорогу ильханам перешел, что так засуетились.
Кондрахин пересел на сундук к своим спутникам и выразительным жестом показал: слушайте, мол, и мотайте на ус. Из реплик стражников они вскоре поняли, что уже вся площадь перед воротами кишела ильханами и ханскими колдунами. Уничтожение незримо сопровождавшей ильхана нежити являлось событием из ряда вон выходящим, и все окрестные колдуны немедленно собрались, чтобы выяснить, у кого на это хватило сил и наглости. Стаи вилькиров потянулись в степь, за ними вприпрыжку бросились несколько ильханов.
Хан искоса взглянул на Юрая и перевел дух. Если бы он своевольничал и ушел в степь, то наверняка бы погиб. От вилькиров нет даже колдовской защиты, а нежить, их породившая, и вовсе распознавала колдуна на расстоянии. Хорошо, что Юрай укрыл их в башне. Можно продержаться до вечера, тогда погоня переместится в город, а все вилькиры к тому времени передохнут, они ведь недолговечны. Ну, а если кому придет в голову искать беглецов в сторожевой башне… Юрай точно выручит. Он на голову выше любого ильхана, в этом Тарраби имел удовольствие убедиться, глядя на пылающий костер. Да, в итоге хорошо, что он рискнул. И пусть он покорно плелся за могучими плечами Юрая, кто поставит ему это в вину? Быть на подхвате у столь великого колдуна, значит возвыситься самому. А уж имея священный кинжал предков…
Диск солнца расплывался и краснел, постепенно растворяясь в облачном горизонте. До владений хана Шеймаса было рукой подать, поэтому ехали не спеша. Лошадей взяли в первом же попавшемся на пути от Сум-Калама табуне. Точнее, взял Юрай. Он о чем-то перемолвился с табунщиком, и тот безропотно привел трех крепких степных жеребцов. Да, вздохнул про себя Тарраби, хорошо быть колдуном. Но вот что поразило его: Юрай с трудом держался в седле. Конечно, он не кочевник, которого сажают на лошадь раньше, чем он научится ходить. Но кто в Нелене не ездит верхом? Можно было бы списать на недомогание Юрая, но хан видел, как колдун птицей взлетел на неоседланного коня — какое уж тут недомогание? Еще удивительнее было то, что чем дальше в степь уходили они, тем увереннее держался Юрай. И постепенно Тарраби забыл о своем, действительно, интересном наблюдении.
