* * *
Мы провели достаточное время в постели, но, против обыкновения, Мэри ещё не заснула, что меня и раздражает. Эта женщина, когда не спит, обязательно разговаривает.
— Я вспомнила опять эту историю с золотой цепочкой, — говорит она, хотя я делаю вид, что засыпаю. — И думаю…
— Думайте молча, — бормочу я, поворачиваясь к ней спиной.
— Но я хочу думать вместе с вами, Генри!
Она садится в постели, откидывается на высокие подушки и курит так спокойно и сосредоточенно, словно решила всю ночь провести таким образом.
— Вы же обещали мне бросить это хобби, по крайней мере, на этот вечер.
— Но вы же не ответили на мой вопрос. Так ответьте сейчас…
Я молчу и снова делаю вид, что засыпаю, однако она принимает моё молчание за знак согласия и опять начинает:
— Раз уж мы заговорили о золоте, правда ли, что вы дали тому чёрному генералу целый чемоданчик золота незадолго до того, как его убили?
— С чего вы это взяли? — спрашиваю я, открывая глаза.
— «Молва растёт на ходу» — такое латинское выражение мы учили в школе.
— Молву, вероятно, и на этот раз распространяет Адамс.
— Не знаю уж, кто её распространяет.
— Оставьте в покое чёрного генерала, — бормочу я. — Вы все так им интересуетесь, словно он ваш дядюшка.
— И всё же это правда насчёт золота?
— Правда! — неожиданно выпаливаю я. — Как бы невероятно это ни звучало, правда! Я передал ему целый чемоданчик золота ровно на сто пятьдесят тысяч!
Я считал, что заткнул ей рот. Но Мэри не унимается:
— А отдали бы вы ему этот чемоданчик, если бы знали, что через полчаса его убьют?
Она начинает играть в следователя, эта дама с обнажённым бюстом, но у меня нет никакого желания участвовать в её игре.
— Вы, похоже, не допускаете, что у меня имеется хоть, какая-то, но мораль, — замечаю я.
— Почему не допускаю? — поднимает она брови. — Я просто спрашиваю, может ли устоять ваша мораль против ста пятидесяти тысяч долларов?
* * *
— К Бенету пришёл человек по делу о наследстве, — объявляет Мэри.
Сейчас она одета в строгий синий костюм, а лицо у неё просто целомудренное, потому что дело происходит уже на следующее утро и в моём кабинете.
— Хорошо, пусть пришлёт его ко мне, — прошу я. И когда она собирается уходить, добавляю: — Хочу узнать, сколько стоит его мораль.
Через несколько минут появляется и сам «наследник», элегантно одетый мужчина средних лет, из тех, кто всегда пользуется одеколоном для бритья, носит неизменный белый носовой платочек в кармашке пиджака и заботится о чистоте ногтей.
